чудовищную растрату маны на их излечение, писал про невозможность ясно мыслить, ну и прочий старческий бред, не имеющий к науке никакого отношения. Я вспомнил этот аквариум и в принципе понял, почему он так с собой поступил.
«Вроде бы некромант, а смерти настолько боялся, что превратил себя в субчеловека. Такого жалкого существования никому не пожелаешь».
Однако же я его не осуждал в этом плане. Каждый хочет пожить подольше, особенно исследователь. Ведь он всю жизнь собирал знания. В случае же с Инженером не хватило мощностей: процентилей и таланта проанализировать всё полученное. Я же мог покрыть это всё с лихвой и воплотить в жизнь самые смелые теории этого падшего учёного.
Помимо некромантии у него были и монографии по подчинению стихии молнии. Я мало что понял, но, видимо, это касается того изобретения, что транслировало его голос и светящихся шаров вместо ламп. Эффект мне тогда показался знакомым, но с этим ещё разберёмся.
Я захлопнул крышку сундука и деланно равнодушно поставил на него ногу. Бутурлинский шнырь встретился со мной взглядом и отвёл любопытные глазёнки. Я пошёл дальше осматривать трофеи, а Кишка следовал рядом.
— Мои ребята спаслись? — уточнил я у него.
— Да, — ответил некромант, — я почувствовал их, когда мы проезжали мимо. Успели выбраться на берег. Кажется, их было двенадцать.
— Отлично, — так я теперь был уверен, что большая часть выжила и в случае чего они нам помогут обороняться против нахального офицера, но что-то мне подсказывало, тот больше не будет выступать.
К сожалению, половина ходячего города безвозвратно утонула в трясине и всего, что там было уже не спасти. Однако у нас и без того улов шикарный. Помимо многочисленного артефакторного оружия и новых технологичных изобретений, мы обнаружили древнюю заброшенную зачаровальню, в которой, очевидно, когда-то работали пленённые мастера, а также алхимическую лабораторию.
Под обеими мастерскими мы отыскали погреба. Кишка как знаток быстро определил, что самое ценное и на пару с Бесом опустошил эти закрома. Мне передали ящичек с пробирками.
— Зелья, — односложно прогнусавил некромант и пошёл обратно сортировать добычу.
Я достал одну из колбочек зелёного цвета и внимательно присмотрелся. Надписи, что были на приклеенных бумажках, давно стёрлись и непонятно, какой эффект эти вещества давали.
«Может, у них истёк срок годности и пить это опасно», — подумал я и убрал находку поближе к своему сундуку. — «Дома разберёмся, что к чему».
В любом случае каждая такая скляночка стоила минимум от десяти тысяч рублей — так что подобными находками не следует разбрасываться.
Я тоже участвовал в разграблении павшего города, но по-своему. Кишка быстренько обучил, как поднимать зомби и любезно отдал мне право по вылавливанию утопленников из воды и стаскиванию трупов в одно место.
Я выбрал самого мускулистого, на мой взгляд, мёртвого некроманта и принялся напитывать его маной, как делал это с некроморфами. В этом мне здорово помогали знания анатомии, потому что основная задача — восстановить кровеносную систему и запустить её на другом топливе. Да, им выступала мана.
Постепенно от артерий к венам я смог это осуществить и даже добраться до мелких капилляров. Затем в ход пошло выученное заклинание и у меня в подчинении оказался собственный мертвяк. К нему тянулась невидимая тонкая линия нашей связи «Хозяин-Слуга». Нечто подобное было и с големом, но там всё же другое — скорее некий контракт со стихией, а здесь это как продолжение собственного мана-фона.
То есть, имеющуюся в организме ману я пускал вовне и пользовался ей внутри чужого тела, постоянно его подзаряжая. Поднятый мёртвый будет служить, покуда не иссякнут запасы магической энергии хозяина. Зомби способен выполнять только физическую работу и быть заслоном.
Однако Кишка также обмолвился, что у Девятых имелась особая техника, при которой они могли почти полностью воскрешать людей. То есть со всем, что имелось при жизни: магическими атрибутами, скоростью реакции, сноровкой, силой и даже связной речью.
Называлась эта штука «Anima pactum» или договор о душе, если угодно. У него было две части прочтения: первую нужно сделать ещё при жизни того, кого ты собрался воскрешать и получить согласие этого человека. Насильно всё устроить не получится. Данный пункт делался только один раз, а второй — при каждом последующем воскрешении.
Я смотрел на ещё недавно живого слугу, вытаскивавшего из болота своего бывшего товарища, и размышлял, что вот этот зомби, как ни используй его, рано или поздно сгниёт и с каждым разом напитывать его тело маной станет дорогим удовольствием. Ведь надо ещё и плоть восстанавливать помимо кровеносных сосудов. А вот «Anima pactum» делает объект воскрешения в прямом смысле нетленным. Тело слуги навсегда останется в том виде, в котором умерло.
Это не то чтобы прельщало, но наталкивало на определённые мысли. Я смотрел на своих сычовцев и понимал, что никого не хочу терять, но смогу ли я пойти на такой шаг с пактом, если это будет необходимо? Пожертвовать загробной жизнью своего друга, чтобы он ещё какое-то время послужил мне? Сложный вопрос и давать на него однозначный ответ я не спешил.
«Проще не допустить ничьей гибели или хотя бы отсрочить её. Мортикантов не жалко — новых наберу, но…»
Я отмахнулся от этих мрачных размышлений и вместо саморефлексии попытался подчинить себе ещё и второго слугу, чтобы ускорить работу. Темнеет уже. Под удивлённый взгляд Кишки у меня это получилось.
— Ну, командир, даёшь. Впервые вижу, чтобы новичок двух зомби поднял за раз, — покачал он головой.
— Можем и третьего, — пожал я плечами, а сам еле сдерживал улыбку — после первой попытки процесс пошёл гораздо быстрее.
— Лучше экономь ману, — пробурчал некромант. — Тебе ещё лагерь возводить.
— Да, точно, — я отодвинул желание похвастаться на второй план и параллельно принялся строить нам маленькую крепость на случай, если заглянут непрошенные гости.
Все порядком устали, и надо было ночевать здесь, чтобы утром выдвинуться в путь. Потому я камешек за камешком под ошалелый взгляд бутурлинского шпиона создал огороженный лагерь с частоколом. Ушло, правда, на это полтора часа, но безопасность бесценна.
