Ну и тип же был мой дядя! Иногда я понимаю людей, которые старались держаться от него подальше.
Как-то раз они встретили по дороге Камиля Писсарро, который возвращался из Аньера с сыном Люсьеном. Винсент был вне себя от восторга: перед ним самый уважаемый художник в Париже. В итоге он повел себя по меньшей мере странно.
Он так хотел, чтобы мой отец увидел его этюды, — рассказывает Люсьен, — что начал расставлять их вдоль стены прямо на улице, чем вызвал немало изумления у прохожих.
В воспоминаниях друзей о Ван Гоге чувствуется нежность.
Жаль, что несколько лет спустя Винсент разрушит и эти отношения: назовет новую картину Бернара кошмаром, не найдет ей лучшей оценки, чем «отвратительно». После чего молодой человек перестанет с ним общаться — он увидит друга только на похоронах.
Нужно иметь много терпения, чтобы принимать Винсента с его буйным и несдержанным характером.
Вместо отца
Одним из немногих, кто мог терпеть дядину резкость, был Жюльен Танги, торговец материалами для живописи, человек весьма известный среди молодых парижских живописцев. В нем столько любви к искусству и столько щедрости, что он готов кредитовать художников и экспонировать их работы внутри своего магазина. Некоторые из них Танги даже выставляет на витрине: он не особо разбирается в современной живописи, однако надеется, что картины найдут своего покупателя.
Нетрудно догадаться, почему в Париже все зовут его Père Tanguy, Папаша Танги.
Несмотря на анархическое прошлое и увлечение идеалами Парижской коммуны, он сохранил в душе человеколюбие. Он свято верит, что его магазин должен быть не просто местом покупки холстов, красок, кистей, но своего рода клубом, где художники обмениваются идеями и поддерживают друг друга на творческом поприще. Танги вешает на стенах своей лавки в числе прочих также несколько картин Винсента, и, по-видимому, ему даже удается продать одну из них — знак того, что в городе уже на тот момент находились ценители творчества дяди, хотя мой отец и продолжал упорно не верить в его успех.
Очарованный мягкостью и душевностью Танги, любезностью и старомодными идеями, Ван Гог посвящает ему три портрета, чтобы как-то отплатить за оказанное внимание и хотя бы частично покрыть накопленные долги. Дяде хорошо удалось передать сдержанность движений и флегматичность во взгляде.
Я сделал портрет господина Танги (он хранит его до сих пор), госпожи Танги (его удалось продать) и одного из его друзей (за последний мне было заплачено 20 франков), но при этом я приобрел у него красок на 250 франков без какой-либо скидки, и он, разумеется, заработал. Так что я был для него другом ничуть не в меньшей степени, нежели он для меня. У меня есть более чем веские основания сомневаться в том, что он имеет право требовать с меня деньги, учитывая, что я расплатился этюдом, который до сих пор у него хранится. Тем более что мы ясно условились: продажа моих картин покроет оставшиеся долги.
