хотелось от нее скрыться. Никогда не бегал от женщин, а тут прямо жуткое желание исчезнуть, растворившись в темноте штолен. Надо попытаться понять, откуда берутся такие чувства…
– У меня есть девушка, – сказал я. Интересно, что сейчас делает Оля? Ищет меня или все еще злится на то, что я не соответствую выдуманному ею идеалу? Мне вдруг стало грустно от этой мысли. Сознание настойчиво шептало, что, скорее всего, мои ожидания в очередной раз оказались разрушены. А ведь я почти поверил, что встретил ту самую, единственную… Ладно, хватит жалеть себя. И пусть с Ольгой, как я теперь уже практически уверен, у меня ничего не выйдет, но и Арис – это не та женщина, с которой я мог бы жить вместе. Почему-то я вспомнил нашу встречу в пивном ресторане и жуткое убийство, которое там произошло. Вроде бы дело прошлое, но неприятный осадок почему-то остался.
– Ты устал, – прошептала Арис, пропустив мои слова мимо ушей и придвигаясь ко мне, – Измучился, блуждая по этим чертовым штольням, но, когда мы выберемся отсюда и отдохнем, уверена, твои мысли изменятся. Я знаю, как сделать мужчину счастливым.
У меня отлегло от сердца, но не из-за обещанного счастья, а из-за того, что выяснять отношения вот прямо сейчас не придется. И это очень хорошо. Арис права, я действительно сильно устал, и мне не до разговоров о чувствах. Девушка усмехнулась, видимо, догадавшись о моих мыслях и, потянувшись вперед, задула свечу. Мы снова погрузились в темноту. Я улегся на пенку и почувствовал, как Арис устроилась рядом со мной, прижавшись спиной к моей груди. Я секунду помедлил и обнял девушку. В конце концов я ведь мужчина, а не чурбан какой-то. А дальше видно будет. Сейчас главное – выбраться отсюда.
Глава 10
Утро, если можно назвать холодную непроглядную тьму этим словом, началось с громкого крика. Я сел, потирая глаза и пытаясь понять, что происходит. Где-то на границе света и тьмы кто-то активно двигался, и лишь спустя пару секунд я понял, что это дерутся Арис и Дима. Огонек свечи затрепетал на ветру и погас. Я вытащил запасную свечу из нагрудного кармана и щелкнул зажигалкой. Что, собственно, происходит? В этот момент мимо меня пролетело тело Арис и с глухим звуком упало на камни.
– Прекратите! – крикнул я, понимая всю тщетность попыток успокоить эту парочку. Дмитрий повернулся ко мне, и я увидел его исцарапанное до крови лицо. Неплохо Арис отметилась… Но из-за чего они сцепились?
– Успокойтесь! Что происходит? – я все еще пытался играть в миротворца, одновременно отмечая, что Дмитрий двигается ко мне, и намерения у него, судя по лицу, совсем не добрые.
Я поступил так, как мне подсказала интуиция: задул свечу и ударил ногой туда, откуда раздавались шаги и недовольное сопение. Послышался громкий ухающий звук, а потом крик. Я снова разжег свечу и увидел такую картину: Дима лежал на животе, а на нем, зажав в болевом приеме его руку, сидела Арис.
– Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? – поинтересовался я, поднимая свечу выше. – Что вы не поделили?
– Этот… – Арис выругалась – сожрал все сухари!
– Я есть хотел! – прорычал Дмитрий, с трудом приподнимая свое лицо над полом.
– Кажется, действие грибов закончилось, – со вздохом констатировал я. – Арис, где веревка?
– Не знаю! – И она сильнее заломила руку, заставив Дмитрия застонать от боли. – Я проснулась, услышав хруст. Гляжу, а он наши последние запасы доедает, – и она снова выругалась.
– Спокойно, – произнес я, обходя их по кругу и пытаясь отыскать веревку. Интересно, а как Дмитрий смог освободить руки? Я вроде хорошо его связал… Веревка обнаружилась у стены, порванная на части. Первой мыслью была: «Как же я объясню дядюшке Дису потерю артефакта?» А второй: «Как же он смог порвать Лассо удачи?» Я поднял обрывок веревки. Концы были не перетерты (это первое, что пришло мне в голову, когда я попытался представить, как Дмитрию удалось освободиться) и не порваны, а … перегрызены! Я озадаченно покрутил головой. Не думал, что это в принципе возможно.
Я присел на корточки, собирая обрывки веревки и вдруг увидел торчащую из-под камня маленькую ручку. В полном недоумении я приподнял камень, откатывая его в сторону и увидел… Пушка, точнее, то, что от него осталось. Я поставив свечу на камень и осторожно поднял маленькое тельце. Удар был такой силы, что размозжил зверьку голову, превратив ее в месиво из костей, крови и мозгов. Осколки ребер торчали из разбитой груди, а вот ноги и маленькие, почти человеческие ручки практически не пострадали.
– Как же так… – шептал я, держа Пушка на руках. – Ты ведь такой шустрый… Почему не убежал?
Я не замечал, что по щекам текут слезы, продолжая держать в руках невесомое тельце.
– Кто же убил тебя? И зачем?
Я положил зверька на камни и обернулся:
– Это ты убил его? – я смотрел на Дмитрия, сожалея, что не вижу его лица.
– Кого? – донеслось в ответ.
– Того, кто помог тебе избавиться от веревки!
–Я никого не убивал!
Честно говоря, я ему не поверил. В первую минуту мне хотелось схватить Дмитрия за ворот куртки, поднять с пола, встряхнуть и врезать изо всех сил. На мгновение я даже забыл, что этих самых сил у меня практически не осталось. Но чтобы проучить этого гада уверен, они бы нашлись. Руки в прямом смысле слова чесались, но я превозмог себя. Что это изменит? Даже если я изобью Дмитрия, Пушка это не вернет. К тому же силы беречь надо. Я должен выйти из этих проклятых штолен, а там видно будет. Уверен, мы с ним еще встретимся, да и закон бумеранга никто не отменял. Стерев ребром ладони слезы, я осторожно, стараясь не причинить боль тому, кто ее уже не чувствовал, завалил моего маленького спасителя камнями и, собрав остатки Лассо, вернулся назад. Связал между собой обрывки веревки, а потом получившимся куском обмотал Димону руки, стараясь не прикасаться, потому что мне было противно. Повернулся к Арис, холодно бросив:
– Раз есть больше нечего, то идем дальше. Выход из штолен где-то рядом.
Я
