поленья в чувале[45], в доме тепло. Снуют люди — еще не все нашли себе удобное место. Народ оживленно беседует. Но вот все стихло. Открывается дверь, входят трое переодетых в берестяных масках. Они начинают песню: «Брат с сестрой живут. Брат сказал, что дальше так жить худо. Он ушел в другое место, там поселился и из кедрового дерева себе жену сделал. Сестра пошла искать брата. Нашла. В его отсутствие кедровую женщину топором изрубила и закопала в куче щепы. Сама надела ее одежду и заняла ее место. Скоро у них родился мальчик. Однажды мальчик услышал слова: „Твоя мать меня убила и в щепе закопала“. Мальчик рассказал об этом отцу. Мужчина, узнав обо всем, убил свою сестру и мальчика. Пришла весна, и из крови его сестры — маленькой женщины Мощ — выросло растение „пори“… Проходила медведица и съела это растение. Пришла пора, и у медведицы родились два медвежонка и одна девочка — первая женщина Пор. Однажды медведица сказала дочери: „Завтра придут люди. Меня, твоего брата и сестру они убьют, а тебя возьмут с собою. Когда люди будут варить мое мясо, ты смотри не ешь, а к ночи приходи к заднему углу дома“. Так все и случилось. Ночью девушка встретила за домом свою мать-медведицу, которая в течение трех ночей поучала ее, как ей надлежит себя вести и как она должна поступить с мясом и костями медведя. В последнюю ночь медведица распрощалась с дочерью, пошла по дороге, уходя все дальше, и постепенно поднялась на небо[46]. От ее дочери и пошли все люди Пор».
Певцы уходят. Вбегают новые персонажи, в их руках деревянные палицы — «мечи». Танцоры кружатся в стремительной пляске. Их сменяют звери и птицы: лисица с рыжим хвостом, петух с ярким гребешком, лось с красивыми рогами. Вот появляется филин, он охотится на зайца, потом приходит на праздник, разглядывает присутствующих… А там два лося, старый и молодой. Старый лось учит теленка, как избежать опасности в лесу, но тут раздается свист стрелы, и старик падает, сраженный охотником… Появляются утки, тетерева, среди них мрачные существа — Горбатая женщина, у которой лицо на затылке, Двуликое Существо. Танцует Журавль свой сложный танец[47]. Утки и тетерева толкают присутствующих, мажут лица им сажей… Вдруг в дом вбегает человек и сообщает, что за рекой показались лесные духи Мэнквы. Они идут наказать людей за их дурные поступки. Все в страхе прячутся. Раздаются удары в дверь. Становится совсем страшно. Люди начинают искать виновных в грехах. Ими оказываются две деревянные фигурки мужчины и женщины, перепачканные кровью. Распахивается дверь, и в дом врываются Мэнквы. Это ужасные великаны с длинными волосами и в масках. Им выдают «виновных». Мэнквы уходят в лес, где убивают свои жертвы…
Обскоугорские медвежьи праздники отличаются от подобных празднеств у других народов богатством и разнообразием песен, танцев и драматических представлений. Это театрализованные мистерии, где используется не только традиционный фольклор, но и импровизация. Актеры — обычно мужчины: применяя лишь минимальный бутафорский инвентарь и примитивные средства переряживания, они мастерски перевоплощаются в зверей, птиц, играют роли женщин.
Сцена охоты на лося. Медвежий праздник обских угров
Праздник по случаю удачной охоты на медведя является как бы сокращенным вариантом периодического празднества. Если периодический праздник или игры длятся с конца декабря до конца марта[48], то спорадический медвежий праздник проводится в течение пяти ночей, если убит медведь, четырех ночей, — если убита медведица, и двух-трех ночей — если убит медвежонок, что соответствует числу душ у медведя. Обряды по случаю убиения медведя, снятия шкуры и пр., как и у других народов, имеют промысловый и тотемический характер.
…Ясный летний день на берегу Сосьвы. Тихо. Все заняты делами: мужчины на рыбалке, женщины в огороде. Вдруг вдали раздается воронье карканье. Где-то кричат люди. И вот уже бегут к реке все, кто в это время был в поселке. С берега слышны веселые вскрики, взвизгивания. Охотники на лодке привезли медведя. Они встретили в лесу своего «младшего брата», «раздели» его и доставили домой. Общий хохот вызывают старинные обряды очищения: всех прибежавших встречать «гостя» тут же обрызгивают водой. И мы не избежали традиционного обряда: я и моя спутница были мокрыми с ног до головы. К вечеру нас пригласили в дом к охотнику, убившему медведя. На столе в почетном углу уже лежит медведь, перед ним стоит угощение. Каждый вновь приходящий приносит медведю подарок — ленточку, платок, монетку, целует его в губы и нос. Глаза медведя и нос закрыты берестяными кружкáми — он не должен видеть присутствующих. Голова медведя лежит на лапах и шкуре, а мясо его хранится в амбаре, варить его будут только в конце праздника. Около медведя сидят охотник и старик, хорошо знающий обряды медвежьей пляски, он незаметно руководит праздником. Мужчины садятся по одну сторону дома, женщины и дети — по другую. Старшая в доме женщина зажигает перед медведем чагу для окуривания, ставит перед ним тарелку с выпеченными из теста фигурками оленей, лосей, птиц.
Начинаются песни о медведе, их сегодня будет исполнено пять. Когда в последний раз убили медведицу — пели четыре песни, говорит мне моя соседка. В углу сидит старик с «лебедем» — старинным струнным инструментом, он аккомпанирует певцам. Появляются звери-предки — лось, ястреб, лягушка. Они поют песни и исполняют танцы. За ними выходят женщины в нарядных платьях и больших платках, закрывающих лица. Держа концы платка в руках, они плавно кружатся в центре избы. Женщин сменяют разные персонажи — рыбаки, охотники, звери. В веселых сценках они высмеивают трусов, лентяев. Вот человек хвастает, что не боится медведя, а сам падает в обморок при виде мыши. Три брата отправляются на рыбалку. Двое работают, а третий, ленивый, ворует у них рыбу. Тут же виновного наказывают. В семью пришла болезнь, надо сделать жертвоприношение домашнему духу-покровителю. Но больной умирает. В гневе выбрасывают вон изображение духа.
Веселье продолжается до утра. Следующая ночь тоже начинается «медвежьими песнями». Затем поют «птичьи песни»: птица возвращается в «Страну Северного Ветра», вьет гнездо, высиживает птенцов: «два птенца — как птенцы, а третий — как дитя человеческое». Я замечаю, что старик, руководящий праздником, на палочке зарубками отмечает, сколько песен пропето. Снова чередуются танцы — женские, мужские, коллективные — с интермедиями. В сценах охотники встречаются со
