к солдатам, есть некоторые послабления. Некоторые из моих соучеников вообще на квартирах живут. Некоторые — москвичи, и совсем дома. Утром на занятия являются, а вечером к родным возвращаются.
Илья Ильич в моём ночном присутствии в его торговом заведении был кровно заинтересован. Тем более, мои возможности он на Старой площади воочию наблюдал. Как я с его обидчиками расправился.
Владелец антикварной лавки тут же свою книжечку достал, прямо из «Орла» звонок сделал. Ответили, что хозяин сейчас подойдёт.
— Агафон Агафонович? Добрый день. Илья Ильич, антиквар, беспокоит…
Доктор, видимо, звонившего сразу узнал.
— Нет, не по поводу Вашего заказа…
Далее в телефонную трубку был выложен рассказ о сложившейся ситуации.
Слова Ильи Ильича нашли полное понимание. Антиквар и коллекционер — два сапога пара, одного поля ягоды. Одним словом — родственные души.
— Пока на нынешнюю ночь, с воскресенья на понедельник… Да, да, завтра с утра Иван на занятия как штык явится…
В ходе телефонного разговора антиквар говорил ярко, образно. Правильно — твоих мимики и жестов собеседник ведь не видит. В таких случаях надо особенно убедительно речь вести, если желаешь нужный результат получить.
— Всего доброго, Агафон Агафонович. Всегда рад буду видеть Вас у себя.
Илья Ильич разговор закончил и на меня посмотрел. Вид его стал немного веселее. Глаза заблестели.
— Всё, отпросил я тебя. Пока на одну ночку. Далее — видно будет.
Результат разговора мне и так был уже понятен. Ну, начнём втираться в доверие…
Из «Орла» мы напрямую на Арбат поехали. К месту торговой деятельности антиквара.
Лавочка его оказалась не велика, но удобно расположена. Мимо не пройдёшь. Вывеска над дверью без лишней вычурности, но в глаза бросается. Сразу понимаешь — здесь всё серьезно, не прощелыги какие-то обосновались.
Открываешь дверь с улицы — и сразу в торговом зале. Вернее, в зальчике. Площадями магазинчик Ильи Ильича не поражал. Привлекал другим — ассортиментом выставленного.
Встретила нас низенькая пухленькая старушка в очках. Вернее — дама в возрасте. Я тут до сих пор путаюсь.
Она на вошедшую парочку с некоторым удивлением посмотрела. Кого такого со Старой площади её благоверный приволок? Ранее за ним такого не водилось.
Меня представили. Объяснили моё присутствие.
— Иван, Евдокия Карповна, некоторое время в роли ночного сторожа у нас побудет. В Москве сейчас такие дела творятся…
Далее пошёл рассказ об услышанном от Доната Всеволодовича в «Орле».
Евдокия Карповна от удивления только руками разводила.
— Вот какие времена, Илья Ильич… Всё в мире с ног на голову перевернулось… Война с Японией, а ещё и в столице грабить начали… Лидия Васильевна мне на днях рассказывала, что ехала она на трамвае, в руках свою сумочку держала. Тут входит молодой человек, на вид весьма приличный. Мимо неё проходя, выхватил сумочку и из трамвая выскочил… Только его и видели.
Илья Ильич этот рассказ уже в пятый или шестой раз слышал, но сделал вид, что удивлен такой новостью.
— Всё смешалось, всё смешалось в мире, Евдокия Карповна. Нигде порядка нет. Как раньше уж едва ли будет…
Меня проводили в кабинет за торговым залом и предложили выпить чаю. Хоть в ушах уже булькало, отказаться было не прилично. Антиквар же на чай налёг, как в «Орле» и не был.
— Что на Старой площади купил? — поинтересовалась Евдокия Карповна у супруга.
— Ничего интересного не встретил, — прозвучало в ответ.
Ещё дорогой я был предупрежден, что о произошедшем на толкучке — молчок. У супруги Ильи Ильича с сердцем большие нелады, не следует ей об этом знать. Ну, не надо, так не надо. Как скажете, Илья Ильич. Хозяин — барин.
— Пойдёмте, Иван, покажу, что здесь у нас и как.
Владелец антикварного заведения указал на дверь в торговый зальчик.
— Вот иконы. К ним сейчас, как сказал Донат Всеволодович, интерес у грабителей…
В иконах я не специалист, но тут и дураку понятно — сокровища. Это, если по-домашнему считать. В начале двадцатого века, скорее всего, они подешевле стоят, но…
— Здесь — привезенное из Европы, тут — наше, российское…
Илья Ильич переводил меня от одной застекленной витрины к другой. Всё тут дышало стариной и редкостью.
Однако, ничего подобного моим золотым зверькам и в помине не было.
С предложением фигурок я решил не торопиться, впереди паровоза не бежать…
Глава 42
Глава 42 Про замки и прочее
Переулочки арбатские…
Много чего они видели.
Всякого-разного…
Днём.
По ночному времени.
Вот и сейчас, далеко за полночь, поближе к стенам домов, человек в чёрной одежде по одному из них крадется.
Временами на месте замирает. Прислушивается. Носом туда-сюда водит.
Спит Арбат. И человеку тому бы давно почивать надо…
Но, дурная голова ногам покоя не дает.
Вот и до нужного ему проходного двора человек в чёрном добрался. Свернул в него. Опять на месте постоял. Что-то повынюхивал. Несколько шагов сделал. Снова остановился.
Минуты три стоял. Не меньше. Потом к намеченной цели двинулся.
Навесной замок. Для Александра Игнатьевича — это не преграда.
Да, не только для него. Сколько тысяч лет замки существуют, столько их и вскрывают. Так в Римской империи было, так и в других местах.
Ровно через сто лет от нынешней ночи, когда Александр Игнатьевич перед пока ещё запертой дверью стоял, китайские учёные Хсинг-Хуэй и Хуан Хун Сен-Янь даже свои докторские диссертации про навесные замки защитили. Провели глубокий анализ навесных замков по типам и форме дуги, а так же охранной пружины. Мнение своё высказали, что такие де замки две тысячи лет назад придумали в Китае. Даже они не отрицали, что вскрыть такой механизм возможно. Всё дело в умении и инструменте.
Продавец игрушек нужные приспособы имел, умения ему было тоже не занимать.
Навесной винтовой замок на задней двери магазина Ильи Ильича поражал размерами. Одним своим видом недобрых людей отпугивал. Ключом от него легко можно было череп проломить. Хоть тому же быку.
Но. В своё время Илью Ильича несколько ввели в заблуждение. Проще говоря, обманули его продавцы данного изделия. Приписали замку не имеющиеся у него характеристики.
Во всем хорошо ни один человек не разбирается. Илья Ильич в антиквариате дока был, а вот в замках — плохо он понимал.
Плюс, многие люди почему-то считают, что другие — такие же как они. Сам антиквар честным был. Прочих такими же считал. Вот и повесил замок от честных людей.
Короче — запорная дужка у него была «сырая». Сделана из самой обычной мягкой стали и не термообработана. Такую перепилить ручным режущим инструментом — дело совсем не долгое.
Думаете, Александр Игнатьевич приготовился с механизмом секретности данного замка возиться? Ничуть. Ум-то у него есть. Пилка по металлу тоже.
Он этот замок уже неделю назад на двери видел. Всё про него узнал в отделе Мюръ и Мерилизъ, где подобными торговали. Там ему коллеги и рассказали о слабых местах изделия. Как свой своему всё выложили. Без утайки.
Шир, шир, шир… Готово.
Дужка замка быстро сдалась.
Продавец игрушек снятый с двери замок в сторонку положил. Когда уходить будет — не стоит об него запинаться…
Петли на дверях Александр Игнатьевич после этого обильно из масленки оросил. Лишнего скрипа в ночи ему не надо…
Подождал, когда маслице внутри петли растечется, плёночку на металле создаст.
Ну, вроде и всё.
Человек в чёрном осторожно потянул дверь на себя.
Я вот уже час сильно носом клевал. Разморило что-то в тепле. Сначала дежурить было не трудно. Сидел, умные книжки Ильи Ильича читал. Про разное.
Антиквару во многом надо разбираться. Историю знать. Технологии производства вещей. Даже как циферки у разных народов пишутся. Принесёт тебе, старушка какая-то, арабские монеты, а ты ни в зуб ногой. Не сможешь определить даже, когда её отчеканили…
Вдруг сон у меня пропал. Как рукой его сняло. За дверью из кабинета Ильи Ильича, что на улицу вела, вроде звук какой-то раздался. Или послышалось? Нет, вот опять…
Этой дверью антиквар очень редко пользовался. Так он сам мне сказал. Год, не меньше, через её не ходил. Там снаружи замок очень надёжный. Немецкими мастерами изготовлен.
Да и сама дверь снаружи и внутри железными листами укреплена. Под металлом — дуб.
