подозрительно косясь на лыжный инвентарь в руке дочери, проговорила мама. Лёлька медленно поставила палку, скрестила руки на груди и надула губы:
– А зачем он Алану толкнул?
– Да не трогал я её, говорю же! – негодующе выкрикнул Никита. – Мам, пап, правда! Даже пальцем не притронулся. Она сама чего-то испугалась и начала вопить, как резаная.
– Он врёт! – сурово отчеканила Лёлька.
– Я не вру!
– Тихо! – взорвалась мама. – А ну, немедленно вышли все отсюда!
Дети поплелись к выходу. Первой Людочка, так и не вынимая палец изо рта. Следом – Никита, сердито бубнящий себе что-то под нос. Лёлька взяла Алану за руку.
– Что он тебе сделал? – не успокаивалась она.
– Лёлька, это не он! Не Никита!
Алана встала на ноги, одёрнула юбку, осмотрелась вокруг. Невероятно. Она дома, но где она была двумя минутами раньше? От пережитого потрясения сильно морозило, и она мысленно вся сконцентрировалась на том, чтобы не застучать зубами.
– Не он? А кто? – спросила Лёлька шёпотом, и тоже начала озираться. – Ты так кричала, будто на тебя напали черти.
"А может, так и было?", – угрюмо подумала Алана.
– Девочки! – ледяным тоном позвала мама. – Быстро идите обе ко мне!
– Пошли, – шепнула Алана и потянула сестру за собой. – Потом расскажу.
******
Но "потом" так никогда и не наступило. Алана не рассказала сестре о том, что случилось в подземелье, …то есть, в кладовке. Не из-за боязни быть не понятой и осмеянной – нет, Лёлька бы всё поняла, и уж точно ни за что не стала бы смеяться. У них никогда не было секретов друг от друга – кто же, как не верный друг Лёлька в первую очередь должен был узнать о том, что в их квартире спрятан таинственный проход в неведомый мир? И наверняка, как только бы она это узнала, тут же загорелась бы идеей найти это таинственное подземелье, и отправиться туда. В этом Алана не сомневалась.
Вот только сама она возвращаться туда совсем не горела желанием. Слишком ярки были воспоминания о пережитом ужасе, и именно поэтому никому ничего объяснять Алана не стала, просто со временем постаралась убедить себя в том, что всё случившееся ей привиделось. И ей это почти удалось – почти, но не до конца.
Потому, что хоть с тех пор больше никакими зверями из кладовки не пахло, заходила она туда неохотно и с опаской. И каждый раз перед сном внимательно проверяла, накинут ли крючок, да ещё и стульчиком дверь подпирала. На всякий случай.
Это была её первая тайна от сестры и, как вскоре выяснилось, она же последняя.
Лёльку, конечно, наказали – и за "дефиле" по деревьям над глубоким оврагом (дерево, кстати, бесследно исчезло в тот же день – напуганные мамиными звонками органы местного самоуправления наконец-то среагировали), и за Никиткин "фонарь" под глазом, и за игры в кладовке в полной темноте. На всю следующую неделю телевизор и прогулки ей были строго-настрого запрещены. Из солидарности с сестрой Алана тоже отказалась выходить на улицу одна, и маме осталось лишь развести на это руками.
Но всё это было позже, а в тот раз родители решили не портить праздник гостям и себе, и остаток дня прошёл без приключений. Подоспевшие гости с удовольствием съели за здоровье сестрёнок угощение и торт, и все остались довольны, вот только Никиту и Лёльку от греха подальше рассадили по разным концам стола, откуда они весь вечер кидали друг на друга косые взгляды. И всё-таки, не смотря ни на что, это был хороший день, и Алана любила его вспоминать.
Гораздо больше, чем тот, когда она в последний раз видела свою сестру.
Глава 5
Они втроём собирались по путёвке в санаторий в Крым – мама, Алана и Лёлька. Уже были куплены билеты, упакованы чемоданы, собраны все необходимые справки. От счастья Лёлька не находила себе места и буквально ходила на голове. Море! И пальмы! И дельфины! И всё это ждало её буквально через несколько дней! Было от чего сойти с ума, и заодно свести с него всех окружающих. За день до отъезда сестра растолкала Алану посреди ночи и принялась взахлёб рассказывать сон, который только что увидела. Там было бескрайнее море, над которым поднималось голубое солнце, а на берегу росли деревья необычайной красоты с синими листьями и розовыми цветами. Алана слушала, открыв рот, и осоловело хлопая глазами. Голубое солнце? Синие листья? Ну и ну, приснится же такое! Но тут Лёлька её огорошила:
– Я уверена, что это место существует, – сказала сестра. – И я обязательно туда попаду. Непременно попаду, вот увидишь!
Алана не стала с ней спорить. Ну, во-первых, спорить с Лёлькой в три часа ночи – себе дороже, а во-вторых.… И, во-вторых, тоже.
Проснувшись утром, Алана поняла, что заболела.
У неё поднялась температура, а тело покрылось красной сыпью, которая прямо на глазах начала превращаться в язвочки. Пришедший врач констатировал ветрянку – ничего особенного, пустяковая болячка, которой рано или поздно просто обязаны переболеть все дети, но само собой, ни о какой поездке теперь не могло идти и речи. Мама начала распаковывать вещи, и тут приехала бабушка.
– Зачем пропадать путёвкам? – сказала она. – Поезжай с одной девочкой, а я пока поживу у вас, за Аланочкой пригляжу, и за Андрюшей.
Андрюшей бабушка звала зятя, отца Аланы и Лёльки. Алану это всегда смешило. Папа – такой взрослый, сильный и большой, но рядом с бабушкой у него почему-то начинали бегать глаза, а вид становился виноватым, как у нашкодившего кота.
– Даже не знаю… – мама замялась. – Оставить Алану с тобой? А вдруг ей станет хуже?
– Катя, не глупи, – рассмеялась бабушка. – Это всего лишь ветрянка. Какой ребёнок ею не болел? Всё будет в порядке.
– Ну да, – мама всё ещё сомневалась. – А если Лёлька тоже заболеет в дороге? Что я буду с ней делать?
– А если нет? – не отступала бабушка, – Упустишь возможность подлечить девочку. Бедный ребёнок и так постоянно мучается.
Это было правдой. Лёлька с рождения была аллергиком, в любой момент могла покрыться чешущимися волдырями, а в два года вообще чуть не умерла от отёка Квинке. Алана этого не помнила, конечно, просто один раз подслушала разговор родителей. Собственно, эта поездка именно Лёльке и нужна была в большей степени, Алана-то была абсолютно здорова, …если не считать ветрянки.
– Поезжайте! – настаивала бабушка. – И ни о чём не думай. Когда ещё выпадет такая возможность? А мы здесь с внученькой прекрасно проведём
