она росла. Одно это уже говорило о её характере и манерах. Сразу видно, пошла в мать. Та тоже сбежала от Вилара. Воспоминание всколыхнуло старую боль. Но он уже добрался до зверинца и смог переключиться на мысли о госте, который ждал его на смотровой площадке.
Глава 23. Будь по-твоему
Смотровая площадка была гордостью Вилара. Её сконструировали по его собственным чертежам. У неискушённого наблюдателя складывается впечатление, что круглая платформа просто парит над водоёмом, берега которого заселены дикими животными. Для пущего эффекта Вилар велел не огораживать края площадки перилами. Их заменяли два полукруглых дивана.
Гости, оказавшись в такой причудливой обстановке, вели себя по-разному. Кому-то конструкция казалось ненадёжной, и он со страхом и нетерпением ждал окончания аудиенции, чтобы поскорее покинуть опасное место. А кто-то, напротив, приходил в восторг и с интересом наблюдал, как тигры и другие хищники резвятся в тени деревьев.
Сегодняшнего гостя нельзя было отнести ни к тем, ни к другим. Он не проявлял ровным счётом никаких чувств. Его необычные северные светло-серые, почти белые, глаза оставались совершенно равнодушными.
Здесь, на смотровой площадке, Вилар обычно принимал гостей, от которых ему что-то требовалось. По поведению собеседника он выбирал, как будет добиваться желаемого. Если гость нервничал, Вилар прибегал к шантажу, если же, наоборот, восхищался, то использовал подкуп. Но какой подход применить к О'отону, если тот абсолютно беспристрастен? На какой его слабости сыграть?
— Я слышал, этим летом сезон охоты на песца был удачным, — начал с нейтральной темы Вилар. — Твой народ, должно быть, доволен?
— Главного северного колдуна не вызывают, чтобы обсудить охоту, — сощурил свои белёсые глаза О'отон. — Говори дело.
Гость не желает терять время на любезности? Что ж, так даже лучше.
— Я до сих пор не могу смириться с потерей сына. Я должен знать, что с ним случилось. Говорят, что для тебя нет невозможного. Найди мне его.
— О нём не слышно полгода. Даже для меня эта задача не из простых.
У Вилара затеплилась надежда. О'отон не дал резкого отказа, выходит, не считает поиски Эгмунда безнадёжными. А значит, начат торг.
— Что ты хочешь? — спросил Вилар напрямую. — Я за ценой не постою. Озолочу.
Он готов был выполнить любую прихоть колдуна, но совершенно не ожидал услышать те два слова, что тот произнёс.
— Твою дочь.
Каролайн? О'отону нужна она?
— Ты должен дать мне клятву, что отдашь дочь за меня замуж, если я верну тебе сына.
Вилар молчал. В нём всколыхнулось отцовское чувство. Пусть он совсем не знал дочь, пусть девчонка вызывала у него неприязнь, но всё же он не мог с лёгким сердцем пообещать её О'отону. Ей всего восемнадцать, она ещё и жизни не видела. Отдать её колдуну? Чтобы тот забрал её в чужой дикий холодный край? Вилар скользнул по собеседнику взглядом. Его суровое обветренное лицо казалось отстранённым и беспристрастным. Он не уродец, нет. По меркам северян даже привлекателен, но было в нём и что-то отталкивающее. Морщины изрезали его лоб. Сколько зим уже встретил О'отон? Пошёл пятый десяток? У северных народов возраст считают по амулетам. А их свисает с шеи колдуна порядочно.
Вилар готовил дочери совсем другую судьбу. Он видел её невестой Торбьона. Тот благороден, молод и умён. Его владения богаты плодородными землями и пастбищами. Его замок своим величием, историей и красотой мог бы потягаться с замком самого гранд-канцлера и расположен недалеко от столицы.
— Стоит ли изображать любящего отца тому, кто собрался подвергнуть дочь страшному ритуалу очищения? — О'отон прервал поток мыслей Вилара.
Колдун был спокоен — ни один мускул не дрогнул на его лице. Он знал, что гранд-канцлер согласится. Слишком дорог ему сын.
Это правда. Ради Эгмунда Вилар готов на всё. Он посмотрел на берег водоёма, выискивая взглядом среди зарослей свою любимицу — черную пантеру Тиолу. Та лежала на толстой ветке дерева. В это время суток она любит вздремнуть. Однако Вилар знал, что хоть её глаза и были закрыты, она не спит. Она всё ещё тоскует по Эгмунду, как и сам Вилар. Вспомнилось, какими друзьями были сын и пантера, сколько проводили времени вместе. Они ведь ровесники. Через неделю Тиоле исполнится двенадцать, как и Эгмунду. Нестерпимое желание снова увидеть рядом с красавицей пантерой своего сына обожгло грудь. Вилар перевёл взгляд на О'отона.
— Будь по-твоему.
. .
Карина решила посвятить вечер наведению порядка в своей Тёплой спальне. Комната была немного пыльной и неухоженной — чувствовалось, что тут давно уже не делали влажную уборку.
Всего за час она успела помыть окно и пол, пройтись влажной тряпкой по всем горизонтальным поверхностям и почистить ковёр.
Почему-то в тот момент она не задавалась вопросом, откуда у неё под конец тяжёлого дня взялась бодрость на такие трудовые подвиги и, самое главное, как ей удалось качественно сделать уборку притом, что из источников света в комнате была всего лишь одна не очень яркая масляная лампа. Ответ на этот вопрос пришёл гораздо позже, а пока Карина устроилась спать на мягкой тахте, которая, несмотря на свой очевидно солидный возраст, оказалась очень удобной.
На сон грядущий решено было почитать. Карина открыла книгу, которую привёз ей Корнелиус. Думала, задремлет на первом же абзаце, но прочла гораздо больше. Впрочем, момент, когда она отключилась, остался для неё незамеченным. История со страниц книги плавно перешла в её сон.
Наутро она уже не знала, что было в книге, а что дорисовала её фантазия. Однако это была не самая главная проблема, которая свалилась на неё с утра. На Карину в прямом смысле слова что-то свалилось. Что-то мягкое накрыло её с головой. Она сразу же на всякий случай закричала, потому что подумала, что это опять коварный плащ Торбьона.
Вопросы спросонья сыпались один за другим. Канцлер, что, уже выздоровел? Примчался выкрасть Карину как в прошлый раз? Кто её сдал: Корнелиус или шпион? И она придумала бы ещё много вопросов, но, к счастью, поняла, что свалился на неё совсем не плащ, а нечто куда более интересное.
Глава 24. Привлекательно сумасшедшая идея
Это ж насколько крепко Карина спала, если приняла спросонья обычную газету за плащ? Ещё и крик подняла от перепуга. Хотя, согласитесь, есть нечто странное в том, что тебе с утра пораньше на голову падает местная пресса.
