похожи: этот паренёк и добряк-садовник. Бабушка Карины любила говорить: в каждом человеке до самой старости живёт тот ребёнок, которым он был когда-то…
— Вам помочь, моя госпожа? — Корнелиус поднялся с кресла, чтобы принять у замершей в дверях Карины чай.
Глава 22. Я вся внимание
Обнаруженную у себя способность видеть то, что обычному человеку не под силу, Карина решила обдумать потом, когда останется одна, а пока всё внимание уделила гостю.
Они сидели друг напротив друга, попивали фруктовый чай с корицей и беседовали. Говорил в основном Корнелиус, потому что Карина засыпала его вопросами. Начала она с того, что её интересовало в первую очередь — с Торбьона.
— Расскажите, что за хворь приключилась с канцлером. С утра он выглядел совершенно здоровым.
— Его светлость неудачно упал с лошади во время опасной вечерней прогулки.
— Сильно ушибся?
Каким бы головорезом и наглецом ни был Торбьон, Карине не хотелось, чтобы он свернул себе шею. В ней шевельнулось что-то подозрительно похожее на сочувствие.
— Травмы достаточно серьёзные. Но не тревожьтесь, моя госпожа, магистр быстро поставит канцлера в строй. Его талант врачевателя известен на всю округу.
Звучало убедительно. Но вот вопрос, в какие такие опасные приключения понесло Торбьона.
— Корнелиус, не поделитесь, какова была цель прогулки?
— Расскажу с удовольствием, но это долгая история.
Интуиция подсказывала, что Карину могут посвятить в некую тайну. Любая информация, которой делился садовник, всегда оказывалась крайне интересной.
— Я вся внимание.
— Мне придётся начать издалека, с тех давних времён, когда род Дак'Кастеров только осваивал горную долину нашей реки. Земли в ту пору там были дикие и своенравные — никому не удавалось основать на крутых склонах гор поселение. Бури, оползни, лесные пожары разрушали то, что пытались возвести первопроходцы. Однако предки Торбьона отличались отвагой и настойчивостью. Началась борьба природной стихии и людского упорства. Стихия победила бы Дак'Кастеров, как она побеждала смельчаков из других родов, пытавшихся покорить эти земли, но среди пращуров Торбьона нашёлся один мудрец.
Пока Карина не улавливала никакой связи между событиями тех далёких дней и сегодняшним инцидентом. История Корнелиуса была больше похожа на легенду, но какую захватывающую легенду! Карина слушала с огромным любопытством.
— И что же предпринял мудрый представитель рода?
— Он здраво рассудил, что с природной стихией не стоит бороться, нельзя пытаться её подчинить. Нужно искать с ней гармонию, нужно впитать в себя её суровую красоту. На одной из горных вершин был возведён Храм Четырёх Стихий и проведён ритуал, который связал магию рода Дак'Кастеров с магией природной стихии этих земель. Страшные оползни, разрушительные бури и лесные пожары прекратились.
— С тех пор храм оберегает земли Дак'Кастеров от напастей? — догадалась Карина.
— Не сам храм, а магические ритуалы, которые глава рода должен проводить в храме регулярно.
— Как часто?
— Каждый раз, когда чувствует, что гармония может нарушиться.
Выходит, Торбьон именно сегодня почувствовал, что необходим ритуал, и отправился к храму, а по дороге и навернулся с лошади?
— Дорога к вершине горы опасна?
— Да. Но главе рода ничего не грозит, его оберегает родовой камень. Однако в этот раз артефакт почему-то не защитил.
У Карины сердце сжалось в груди от страшной догадки. А не потому ли артефакт не защитил Торбьона, что у того его просто не было? Что если кулон, который она заложила в ломбарде, и есть родовой артефакт Дак'Кастеров? На нём же проявился их знак — ветвь с узкими листьями.
Нечто, подозрительно напоминающее чувство вины, опалило щёки. Карина пыталась убедить себя, что никак не причастна к тому, что с Торбьоном случилась неприятность. Она ведь понятия не имела, что вещица, которую отдала ростовщику, имеет для канцлера такую большую ценность. И вообще, каким образом кулон оказался у Карины? Но каким бы ни был ответ на этот вопрос, она обязательно выкупит украшение. Приложит все силы, чтобы сделать это как можно быстрее.
— Моя госпожа, вижу, вас заинтересовала история рода Дак'Кастеров, — напомнил о себе Корнелиус. — В книге, которую я принёс, подробно описано всё то, о чём я рассказал вкратце, и много другого.
— Благодарю, — улыбнулась садовнику Карина.
Из всего многообразия книг, какие водятся в библиотеке замка, он выбрал действительно самую интересную для Карины.
— Если вы не возражаете, моя госпожа, я хотел бы откланяться. Время позднее, мне пора возвращаться в замок. Но если на то будет ваше желание, завтра я опять приеду с новой книгой.
Разумеется, Карина желала! Ещё как! Ей нужна новая книга. Эту она проглотит за несколько часов. Но ещё больше ей нужны будут новости из замка. У неё будет болеть душа за Торбьона, хоть он и не заслужил её беспокойства. И кроме того она ощущала острую потребность в обществе Корнелиуса. Его мягкая добродушная улыбка, его голос, который уже почему-то казался родным, его захватывающие истории действовали на неё самым положительным завораживающим образом.
— Буду с нетерпением ждать вашего визита.
. .
— Ваше величие Гранде, прибыл О'отон. Ждёт вашей аудиенции, — доложил статс-секретарь.
Обычно гранд-канцлер Вилар принимал важных гостей в мраморном кабинете. Сияние отшлифованного камня создавало нужную атмосферу величественности. Но кабинет совершенно не подходил для беседы с тем, кто носил имя уроженца далёкой северной провинции, чуть ли не единственного обладателя древней магии Ктухх.
— Проводи его на смотровую террасу зверинца, — велел Вилар.
Он давно ждал этой встречи. Если кто и может ему помочь, то только О'отон. Прошло уже полгода с тех пор, как пропал его сын. Никто больше не верит, что Эгмунд когда-нибудь вернётся домой. Но гранд-канцлер не мог с этим смириться. В нём всё ещё жила надежда.
Поднимаясь по лестнице на смотровую площадку, он думал, что будет делать, если О'отон подтвердит то, что ему уже сказали другие маги — Эгмунда нет в живых. На следующей большой луне Вилар обязан будет объявить наследника, и если этого не произойдёт, то придётся отречься от власти, как того требует закон. Тогда титул гранд-канцлера перейдёт двоюродному брату, но Вилар готов был на всё, лишь бы престол не достался ничтожеству Солану, погрязшему в пороках.
Насколько далеко готов пойти Вилар? Даже на то, чтобы объявить наследницей внебрачную дочь. Он ни разу не видел Каролайн, но заранее питал к ней неприязнь. Девчонка сбежала, когда её везли в отцовский замок из дыры, где
