по нашему поводу, ждут когда мы разложимся на ночь и остановятся с нами.
— И что нам делать?
— Ничего не бойся, нам кочевники не страшны, да и не всегда дети забытого бога это плохо, может, что расскажут нужного, есть у них такое, все знают и обо всех, даже помочь могут, но не бесплатно. — ухмыльнулся парень.
Слова Дойла меня так и не успокоили, не знаю почему, но с их появлением я чувствую какую-то нервозность, ожидание чего-то важного.
41
Проехав еще некоторое время, вышли на большую, светлую поляну, где и было решено заночевать. Мужчины расседлали лошадей, Маркус пошел собирать хворост, а Дойл и Гвен, нарубили лапы местного ельника, чтобы сделать лежанку. Никаких шатров для сна, у парней нет, спим мы, завернувшись в плащ, на мягких ветках у костра.
К возвращению Маркуса, до нашей поляны, дошли кочевники, но остановились у самого ее края, продолжая держаться от нас на небольшом расстоянии.
Раскладывались гости с размахом, незаметно, за короткое время на земле поставили больше двадцати шатров, разожгли большой костер вокруг которого бегали и смеялись, маленькие дети.
Отдельно от шатров стояли три крытые повозки, проходя мимо одной из них, кочевники, будь то мужчина, или женщина, почтительно кланялись.
— Они здесь надолго разложились, месяца на три точно. Те повозки, что стоят отдельно, отправятся дальше, по ближайшим деревням, на заработки. В той, что все кланяются, живет Дола, магически одаренная женщина. Скорее всего, повозка переделана в комнату на колесах, одаренные все свои вещи, амулеты, травы держат при себе, да и эликсиры, растирки, мази в ней же делают, таким образом, заряжая своей силой и энергией.
В двух других, должны быть вещи на продажу, да несколько девушек, которые будут по улицам ходить, и предлагать купить за бесценок, да заодно к Доле зазывать, — сказал Дойл обратив внимание на мой интерес к кочевому народу.
— А почему вещи продают за бесценок? — поинтересовалась я.
— А это проверка на скупость, слышала, может, скупой платит дважды?
Я утвердительно кивнула.
— Так это поверье пошло, именно от детей забытого бога. Вот продает, кочевник лошадь, а цену назначает самую низкую, чуть ли не в убыток себе. Заплатишь, названную цену, так лошадь через сезон дохнет, а если сверху дашь, так даже болеть не будет, а если много дашь, то и удачу к себе притянешь.
Не зря говорят, что они дети забытого Бога, у них своя магия. — усмехнулся блондин.
Отужинав пригоревшей на костре кашей, я уже собиралась засыпать в обнимку с Барсом, как от лагеря кочевников к нам выдвинулась группа из двух человек.
Парни один за другим поднялись на ноги, кот прижался ко мне и вздыбил шерсть, в воздухе разлилось напряжение.
— Мир вам путники, — сказал громко один из кочевников, остановившись на достаточном расстоянии от нашего костра.
У них были с длинные черные волосы, заплетенные в косу, перекинутые на плечо. Улыбка и ярко зеленые глазами светились лукавством. Похожи между собой, как братья.
— Ясного неба, да легкой дороги — произнес второй.
Дойл и Гвен заметно расслабились, Маркус шепнул мне на ухо.
— Это ритуальная фраза кочевников, можно теперь быть спокойными, значит, никаких дурных намерений в нашу сторону они не имеют. — А если это маневр такой? Скажут мир вам, а сами нападут.
Я поймала укоризненный взгляд гостей и покраснела. Как они услышали?
— Если нарушить слово, после ритуальной фразы, забытый бог отвернется от своего детей, лишит магии и удачи. Никто не желает вырождения своему народу, так что будь спокойна, это стопроцентная защита.
— Меня зовут Ману, а этой мой сын Асан, — представился первый.
Сын? Мы удивленно переглянулись с котом, они определенно выглядят на один возраст, как такое возможно? Но кроме нас, эти слова никого не удивили.
Гвен представился, а также назвал парней и не забыл про меня, назвав своей сестрой, согласно нашей легенде.
— Дола Ангара, мудрейшая из кочевников, любимейшая из детей нашего Бога, приглашает к себе, заблудшую душу и ее спутника, есть для них послание, — произнес Ману, смотря мне в глаза.
Кот сразу вздыбил шерсть, да и я напугалась, откуда им знать о моей персоне, что не из этого мира, а вдруг заставят меня покинуть это тело, куда я отправлюсь? В своем мире, уверена уже умерла, а если тело мое еще живое, может там, в коме, например, в больнице лежит, то мне все равно, не хочется туда возвращаться.
Я уже не помню своих родных, а тут Барсик, к которому я прикипела, от мужа, наконец-то свободу получила, да и парни классные со мной в компании, я только жить начала. Нет, назад не вернусь, ни за какие коврижки!
Дойл и Гвен стояли спиной ко мне и не увидели, как я изменилась в лице, а вот от глаз Маркуса мое состояние не укрылось.
— Ничего не бойся, — шепнул он. — Это приглашение, большой дар, от которого не отказываются. Незнаю почему тебя назвали заблудшей душой, но ты имеешь право, на свои секреты, надеюсь когда-нибудь, я войду в тот круг людей, которым ты доверяешь и ты сама, мне все расскажешь.
Собравшись с духом, я кивнула кочевникам.
— Спасибо за приглашение, — произнесла я не уверенно и двинулась за Ману с его сыном, поймав напоследок хмурый взгляд Гвена и задумчивый Дойла. Только Маркус ободряюще мне улыбнулся, и я немного успокоилась, все же у него хорошая интуиция, а значит, все будет хорошо.
Я шла держав в руках Барсика, который шептал мне ну ухо ободряющие слова.
— Ничего не бойся Лизавета моя, если это ловушка, я их там всех на фарш пущу, у меня когти во, зубы во, да я всем покажу кузькину мать.
Мне показалось, что впереди идущие мужчины не сдержали смешок. Который раз удивляюсь их слуху.
Мы приближались к месту стоянки кочевников, из шатров доносился смех и запахи еды. У костра сидели молодые люди, пели песни и рядом бегали ребятишки.
— Елизавета, сестра уважаемого Гвена, вам вашему спутнику сюда, — произнес Асан, когда мы дошли до большой крытой повозки.
Рядом стояли ящики, виде ступенек, чтобы было удобно забираться внутрь, а дверь заменяла яркая цветная занавеска.
Ману кивнул сыну, и они пошли дальше к огню, оставив меня одну. Я замялась буквально на минутку, как за занавеской раздался, зычный женский голос.
— Ну чего встала, заходи дорогая, гостем будешь.
42
Пока я собиралась с духом, Барсик, первый запрыгнул в повозку, после чего крикнул
