— Ага.
— Сейчас отнесу, — и он аккуратно сполз с кровати.
После он положил меня обратно на кровать, дал бутылку с водой, сел рядом и сказал:
— Я тебя слушаю.
Голос на удивление спокойный.
— Что ты хочешь услышать? — я всё ещё надеялась прощупать, что же всё-таки ему известно.
— Как ты оказалась в такой 4опе, Мара.
— Случайно.
— Ты понимаешь серьёзность ситуации вообще? Тебя разыскивают как террористку, ты это понимаешь? — голос треснул и от видимого спокойствия не осталось и следа. Это не была ненависть, неприязнь, злость. Нет, это было беспокойство, он беспокоился обо мне. Я немного расслабилась.
— Ну, это точно не страшнее, чем бегать от убийц три с половиной года, — я нервно рассмеялась, а он удивленно посмотрел на меня.
— Я встречался с Майей, — сказал он, наблюдая за моей реакцией.
Меня как по голове ударили. Панцирь внутри моей грудной клетки, который защищал меня от воздействия эмоций и чувств столько лет, разорвало в хлам, едва я услышала о Пчёле, о моей сладкой девочке, которую я беспощадно убила своей ложью в аэропорту.
И я заплакала. Моя Майя. Моя девочка. Как я скучаю, как часто, сидя вечером на кухне, я мысленно болтала с тобой и рассказывала тебе про мою жизнь, про Руслана, про то, как я счастлива и как мне не хватает тебя.
— Да? Честно? Ты её видел? Какая она? Всё хорошо?
— Красивая, и на тебя похожа. Думала, что ты умерла. Они все думали, что ты умерла, Марта.
Я вздрогнула, когда он назвал меня по имени.
— Расскажи мне, с самого начала расскажи, как так получилось, — он взял меня за подбородок и заглянул в глаза.
— Хорошо. Слушай, — я вытерла слёзы и начала рассказ с того места, как я увлеклась программированием и стала зарабатывать в сети. Отстраненно без эмоций, как будто я пересказывала фильм, который смотрела накануне, я рассказала Руслану про вербовку, условия работы, про то, как безжалостно я рвала связи с близкими, чтобы защитить их.
— Почему ты не пошла в полицию? — вот этот вопрос я никак не ожидала услышать.
— Русь, в меня электрошокером тыкали, рассказывали, что накануне Майюха делала, давая понять, что следят за нами. Я не супергерой, знаешь, жизнь меня к такому не готовила. Я просто девочка, которая любит цифры. Спинным мозгом почувствовала, что речь идет о моей жизни, и если я откажусь, убьют меня сразу, а если соглашусь, то убьют меня после того, как я сделаю работу. Поверила, что у меня есть шанс.
— Как тебе удалось уйти?
— Тяжело, думала, что не справлюсь. Думала, что даже из Москвы выехать не успею — меня найдут, — я тяжело выдохнула, нога начала пульсировать болью.
— Давай подробней.
С каждой минутой моего рассказа лицо его становилось все темнее и темнее. Я никак не могла считать, что же его так расстраивало.
— Наша встреча была не случайной, да? — он был хмурый, между бровями залегла складка.
«Соври, соври», — шептал внутренний голос. Нет, врать ему я не буду.
— Не случайной. Я тебя выбрала, — он сжал зубы, смотрел куда — то мимо и качал головой, соглашаясь.
— Ты меня использовала.
— Да, Руслан, я тебя использовала.
На выдохе «бл4дь» он отвернул голову в сторону.
— Как выбирала-то хоть? Нас было много? — он саркастично усмехнулся.
Очень хотелось перевести разговор в другое русло, хотелось сменить тему, отмолчаться. Нельзя. Ты должна это сделать, Марта.
— Сначала было семеро, потом список сократила до трёх.
— Почему я?
— Здоровая психика.
— Это был единственный критерий что ли? — Руслан фыркнул, — Тогда почему нас было так мало?
— Критерий был решающим, но отбирала я не по нему, — я замолчала, формулируя то, что хотела сказать, — Химия, запах, внешность, поняла, что могу влюбиться, что могу стать твоей по-настоящему. Когда тебя увидела впервые, прикоснуться к тебе захотелось, плечи твои рукой потрогать, на ощупь тебя почувствовать.
— Ага, а я как удод повёлся, — он невесело усмехнулся. — Сразу на тебя запал, как увидел и поплыл. Красивая, не похожая на других, что-то особенное только для меня. Идиот.
— Так и есть. Что-то особенное только для тебя. Жаль, если ты этого не чувствовал.
— Да в том то и дело, что чувствовал! Уверен был. И весь этот п44дец, что сейчас происходит. Меня просто бомбит. Внутри всё на части разрывается. Как так получилось, что я не догадался, не почувствовал ничего! Ну ведь должно было быть какое-то предчувствие, чутьё, что ли!
— Всё было по-настоящему. Ты не мог почувствовать, потому что всё было по-настоящему. Я не притворялась.
— На что ты обратила внимание в первую очередь?
— На твое тело. Я даже дышать забыла на секунду. Хочется трогать, гладить целовать, прижиматься. Извини, что это были не глаза.
— Ну, зато честно.
— Ну, да. Помню, как на крыше тогда на задницу твою пялилась, — я усмехнулась, и увидела, что он тоже чуть слышно смеётся.
— Ноги, твои ноги в первую очереди увидел, сидел и слюни вытирал, пока ты не видела, — признался он.
— Потом я тебя очень детально рассматривала и влюблялась. Подбородок твой квадратный, шрам на носу, глаза, улыбка.
— А я сразу, как только от ног твоих оторвался, в глазах утонул. И вообще, как только улыбнулась, я уже твой был.
— А я видела! — я рассмеялась, — Ещё подумала, что инстинкта самосохранения у тебя нет, с первой улыбки всё получилось.
Руслан обнял меня, притянул к себе и выдохнул почти в ухо: «Красивая такая».
А потом поцеловал. И я ответила, прикасаясь в таким родным губам, чувствуя внутри себя его вкус. Мурашки, ток вдоль позвоночника. Он аккуратно держал меня своими сильными руками, а я целовала его и водила пальцами по любимым плечам. Я забралась ладонями через рукава футболки вовнутрь, гладила его ровную горячую кожу, чувствуя ка покалывает кончики пальцев. Одной рукой он умудрился снять футболку, прервав наш поцелуй на секунду, а я высвободилась от простыни, и мы снова кожа к коже, глаза в глаза утоляли голод физического контакта. Два месяца я не отдавала себе отчет, что мне так не хватало его, не хватало его пальцев на моей коже, его запаха, его звуков. Я скучала, и видела его зеркальную реакцию на моё тело — его вело от того, что он трогал меня, прижимал к себе, глаза его были тёмными, зрачки почти полностью закрыли радужку. С похожим на детский восторгом он накрыл ладонью мою грудь, прошелся по ней языком, и ещё какое-то время не мог оторваться от неё, восполняя эмоции, по которым он скучал. А потом Руслан аккуратно положил меня на край кровати, и сполз на пол. Я закрыла глаза и отдалась ощущениям, пальцы, язык, горячее дыхание. Он во мне, и я выгибаюсь ему навстречу, он очень нежный, неторопливый, помнит, что я ранена и не хочет причинять мне боль. Я было побеждена, я была поймана, и мне не хотелось на свободу. Это была победа.
