Три года спустя
— Мара, мурёнок, а где мои носки? — он смешно сморщил нос в ожидании моего ответа.
— Русь, ну ты что, издеваешься, да? Ну вот уже месяц как переехали, а ты всё выучить не можешь.
— А может мне приятно, когда моя женщина обо мне заботится, — и его брови многозначительно поползли вверх.
Он обнял меня сзади и поцеловал в шею. Разряд электрического тока по позвоночнику. Я откинула голову назад и прикрыла глаза от удовольствия. Да гори он, этот овсяноблин. И я без сожалений отвернулась от плиты в объятия Руслана, на автомате отключая подачу газа. В голове мгновенно вспыхнуло, что до выхода из дома ещё сорок минут, и если не мудрить с раздеванием, то мы вполне успеем пошалить. Похоже на план.
Он прочитал мои мысли, мы мгновенно оказались у кровати, и я упала на него сверху. Чуть касаясь, вела пальцами по его мощной груди с переплетением мышц, гладила горячую гладкую кожу, целовала шею, проводя вдоль языком и прикусывая так, чтобы не оставить следов. Его руки были везде и сразу, на груди, на бедрах, на спине. Как будто вгрызаясь в мою нижнюю губу во время поцелуя, он нажимал кнопку, и я переставала контролировать себя.
Когда я всё же начала одеваться, увидела его плотоядный взгляд, когда раскатывала чулки по ноге от икры к бедру. Хммм, нет, перерывов на сладкое больше не будет, львёнок. Деловой костюм сидел как влитой, белая простая блузка, аккуратная скромная бижутерия.
— Ты сегодня задержишься? — спросила я, застёгивая пиджак и поправляя юбку.
— Да, там сейчас непросто всё, надо задержаться.
— Позвони, когда ужин разогреть.
Остановив машину рядом с центральным входом, Руслан наклонился и тихо спросил:
— Какие планы на вечер пятницы?
— Ты под боком и киношка, — я едва коснулась его губ и выпорхнула из машины, замечая краем глаза его довольную улыбку.
Руслан всегда был доволен, что в выходные я не тяну его в клуб или в гости к друзьям. Я не употребляю алкоголь, да, и вообще, не люблю пьяных, не люблю толпу, большое скопление людей, опасаюсь незнакомых мужчин, и, кстати, друзей у меня, собственно, нет.
Обернувшись, я поймала его голодный взгляд, он махнул мне рукой, и через несколько секунд машина скрылась в арке.
Городская библиотека. Да, это место моей работы последние три года. Старинное здание с колоннами и балконами, и когда я поднимаюсь по широкой лестнице к большим тяжелым дверям, то часто представляю себя аристократкой из XIX века в длинном платье, в шляпке с ридикюлем и зонтиком, которая спешит на чай к подруге.
Внутри очень тихо. Только слышно закипающий чайник в комнате отдыха. Просторный холл, диффенбахия и фикус в горшках. Тепло и уютно. И безопасно. Всегда открытый пожарный выход, выходящий во двор, незахламленная лестница.
— Доброе утро, Людмила Викторовна, — крикнула я, проходя мимо Читательного зала.
— Машенька, доброе утро. Раздевайся и пошли пить чай, я плюшки принесла.
Библиотека. Это была моя первая официальная работа. Маленькая зарплата, женский коллектив и средний возраст коллег за пятьдесят, меня тут любят. Мечта.
Когда работаешь в библиотеке, любое свободное время ты занимаешь книгой. Моя фотографическая память ускоряет выполнение моих рабочих задач в разы. И я тоже читаю. О Софье Ковалевской, об интегралах, о решении задачи Коши для систем дифференциальных уравнений с частными производными, о задаче Лапласа о равновесии кольца Сатурна. Меня равно интересует «Курс дифференциальных уравнений» Степанова В. В. и «Математические начала натуральной философии» И. Ньютона. Я беру мою тетрадку, и за написанием символов ухожу в простой и понятный мне мир. Это моя тайна. Никто не должен знать о моей страстной любви к числам и правилам.
После первой же скромнейшей зарплаты я нашла способ подработки — я пишу курсовые и дипломные работы на заказ. Серая мышиная жизнь. Чёрт, и она мне нравится.
Рабочие дни пролетают как пять минут, потому что, когда ты занят любимым делом, тебе всегда мало времени.
Часто, возвращаясь домой, в моем сознании я продолжаю вырисовывать знаки, которые складываются в формулы и решения. Когда я готовлю обед или занимаюсь бытом, я думаю о числах, о математических законах и о пробелах в моих знаниях — мне всегда хочется большего. И все действия понятны и подчиняются правилам.
