не задумываясь, лишил жизни ставшего у него на пути противника в ночном лесу. Жестокий и беспощадный.
Я снова посмотрела на стол с диковинными цветами. Ну как, как такое возможно? Как тот, кто способен убивать, одновременно может давать жизнь этой неповторимой красоте?
— Ты прекрасно знаешь, что я не могу этого сделать.
Слегка опешив от его заявления, я зачем-то попятилась к двери. Не потому, что испугалась или решила сбежать, скорее, это вышло само собой. Будто какой-то инстинкт сработал, заставляя меня снова сторониться Горана. Выходит, он обманул, когда сказал, что все эти шедевры вышли из-под его руки. Но зачем? Он точно не из тех, кто пытается произвести впечатление, выставляя себя тем, кем на самом деле не является. Но тогда получалось, что здесь есть еще кто-то? Тот, кто выковывает всю эту красоту.
Я оглянулась, одновременно понимая бессмысленность собственных действий. В кузнице совершенно точно никто не прятался. Мы с Гораном были вдвоем.
Он посмотрел туда же, куда и я, и вопросительно приподнимая бровь.
— Что-то ищешь?
— Кого-то. Хотела посмотреть на подлинного мастера. Раз уж ты признался.
Мужчина нахмурился и на его лице отчетливо проступило недоумение.
— Признался в чем?
А я почувствовала себя полной дурой. Нелепый абсолютно бессмысленный разговор. Обычно такие ведут, когда нужно протянуть время, но это точно не наш случай. Все было более чем странно. Вроде бы мы говорили, обсуждали что-то, но загадок и вопросов только больше становилось. И я все сильнее запутывалась, не понимая, ни как реагировать на поведение Горана, ни как вести себя дальше.
— Так что ты имела в виду?
На меня внезапно накатило раздражение. Ну не мог он и правда не понимать! Все же более чем очевидно! Или специально дразнил, стремясь вывести из себя? Что же, ему это удалось!
Я посмотрела в глаза мужчине, произнося почти со злостью:
— Терпеть не могу, когда мне врут! Я ведь поверила, что это все сделал ты! — махнула рукой в сторону стола. — А тебе просто хотелось посмеяться надо мной! Просто сделать из меня идиотку!
Сама не заметила, как начала кричать, и от моего голоса комната как будто завибрировала, каменные стены отразили звук, и он зазвенел в нагретом печью воздухе. Стало жарко. Теперь уже по-настоящему, приятное тепло сменилось тяжелой, почти удушающей духотой. Я облизала пересохшие губы и сделала еще несколько шагов к двери, отчаянно мечтая оказаться в прохладе коридора.
Но выйти мне Горан не позволил. В несколько шагов сократил расстояние между нами, впиваясь цепкими пальцами в мое предплечье.
— Даже не думай! Я понятия не имею, что означают сейчас твои слова, но ты не выйдешь из этой комнаты. Ни шагу не ступишь, пока не расскажешь мне все про Нессу!
Я почти сразу почувствовала боль от его стальной хватки. И страх. Снова. В том месте, где сомкнулись пальцы мужчины, кожа горела огнем. И вырваться не получалось, как бы я ни дергалось, он лишь крепче держал.
— Отпусти! — рванулась опять, одновременно понимая тщетность собственных усилий. — Сейчас же! Убери от меня руки!
Горан находился пугающе близко, и эта близость подавляла меня. Я ощущала себе совершенно беспомощной, слабой, не способной ни на что. Только вот так возмущаться, но было совсем не похоже, чтобы мужчину хоть сколько-нибудь волновали мои крики.
— Рассказывай! — потребовал он. Дернул, разворачивая к себе. — Я однажды уже допустил ошибку, позволил тебе уйти, но больше этого не случится!
Кажется, мы снова возвращались к тому, с чего начали. По какой-то нелепой, жуткой прихоти Судьбы этот человек, как и многие другие здесь, приняли меня совсем не за ту. И зря я надеялась, что смогла убедить Горана, что не имею никакого отношения к ведьме. Сейчас стало очевидно, что именно ведьмой он меня и считает. Той, что виновна во всех его бедах.
Но что произошло, почему он так переменился? Ведь вроде бы верил…
Я тут же осадила себя. Вроде бы? Вот именно, разве рядом с этим человеком можно быть в чем-то уверенной? Не знала о нем почти ничего. Он даже с этими игрушками меня обманул!
— Почему бы не задать вопросы своей сестре? Ее даже трясти не придется, чтобы все выведать, она сама с удовольствием…
Не договорила — вскрикнула от боли, которая стала нестерпимой, когда мужчина еще крепче стиснул пальцы. Показалось, что у меня искры полетели из глаз. Или слезы. Он будто не рукой держал, а стальным раскаленным обручем, который прожигал даже сквозь одежду.
— Больно… — выдавила из себя слабый писк, потому что на большее не хватило сил, и на лице мужчины растеклась улыбка, куда больше напоминающая оскал.
— Больно, говоришь? Да ты еще не представляешь, что такое больно на самом деле.
Его рука спустилась ниже, перехватывая мое запястье, а вторая легла на талию, не позволяя вырваться. Быстрее, чем я успела хоть что-то сообразить, он шагнул к печи, таща меня за собой. Наклонился над ней так, что от жара перехватило дыхание, и потянул мою руку, удерживая ее всего лишь в нескольких миллиметрах от огня.
— В прошлый раз не вышло, но знаю, что нет ничего надежней пламени. Как думаешь, для чего я построил эту кузницу?
Огненно-красные змеи почти касались края рукава. Одна только искра — и одежда могла загореться. И тогда… Что будет тогда, я старалась не думать. Едва сдерживалась, чтобы не закричать от боли. Но вот слезы остановить не удалось, они слепили глаза и, нагреваясь от такого близкого пламени, жгли щеки. Он все это видел. Мой страх, мою боль, но по-прежнему держал слишком крепко, не давая ни вывернуться, ни отдалиться. Кажется, даже сам готов был пострадать в огне, ведь его рука находилась так же близко от печи.
— Ее называют кузницей желаний, потому что здесь я выковываю то, о чем меня просят. Исполняю сокровенные мечты. Но у меня самого такая мечта тоже есть. Хочешь, поведаю, о чем она?
Глава 22
— Не хочу! — я сделала очередную попытку вырваться. Все, чего хотелось сейчас на самом деле
