Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
Аквилонии.
Но сейчас нам туда не надо - это после. Учиться правильно строить государство, многообразное в обществе культуры, но пронизанное единой политической вертикалью и доминантой социальной справедливости, предстоит после того, как удастся не только остановить продвижение германских захватчиков вглубь СССР, но и собственными силами повести войну на перелом, обернув ее вспять. И вот тогда на волне победной эйфории придет время доделывать недоделанное и переделывать то, что было сделано плохо или неправильно. А пока все успехи на фронтах достигнуты не усилиями Красной Армии, а моими жестокими ударами ломом по немецким рукам. Тщательнее надо, ибо задачи создать из нынешних бойцов и командиров РККА будущих солдат-победителей с нас никто не снимал.
Потом я немного подумал, и прямо перед отправлением в своем кабинете наложил на Леонида Ильича закрепленное заклинание Истинного Взгляда. Так-то это нужно было сделать гораздо раньше, но во всей этой мешанине событий я засуетился и упустил из виду тот момент, когда Ильич Второй из темной лошадки превратился в перспективного союзника. А может, это желание возникло у меня только после того, как обновленная инкарнация Брежнева чуть ли не матом наорала на Устинова, когда тот попытался отмазаться от важного правительственного задания? Ну не люблю я чиновных отписок и хамства, ни в каком виде не люблю. Пришлось немного подзадержаться и объяснить пациенту, что я хочу сделать и для чего. Виссарионыч тут же подтвердил, что процедура эта вполне безболезненная, не отнимающая много времени, и к тому же очень полезная в политических целях.
Много времени это и в самом деле не отняло (объяснения длились гораздо дольше), и вот мы втроем шагаем из моего кабинета к флаеру, уже ожидающему на берегу Черной речки. В мире Смуты сейчас самый конец декабря, с моря дует промозглый ветер, так что я и мои гости прикинуты в теплые камуфлированные полушубки, пошитые по моим заказам в мастерских великой Артании. Впрочем, терпеть холод, ветер и промозглую сырость, пришлось недолго, только несколько десятков секунд, пока мы после выхода из портала забирались в прозрачное, как стеклянный стакан, теплое чрево флаера. Волчица на пилотском месте, страшно осклабившись, отдала нам честь, после чего потянула на себя ручку управления - и мы полетели над темными водами Ахтиарской бухты в сторону обозначенной тусклыми габаритными огнями громады «Неумолимого». Когда мы, приблизившись, сделали круг почета над этим убийцей планет, чьи громоздкие контуры угадывались Истинным Взглядом далеко в глубине вод, Брежнев даже выругался - длинно и замысловато. Такого в своей жизни - ни прошлой, ни нынешней, он еще не видел.
Потом, правильно ответив на все запросы системы ближней самообороны и снизившись к самой воде, флаер влетел в ярко освещенный ангар, предназначенный для дипломатических целей. А там уже была готова мизансцена для встречи. Когда мне намекнули, что придется «решать вопросы» в своем собственном мире, гигантский герб на стене снова изменил свой вид -на этот раз, надеюсь, окончательно. Двуглавый орел у меня теперь золотой на ярко-алом фоне, а между его голов - там, где на гербе Российской империи была изображена большая корона -сияет лучами багровая пятиконечная звезда. Клювы голов раскрыты в яростном крике, а лапы сжимают не скипетр и державу, а щит и меч.
А под гербом нас встречал почетный караул. С одной стороны красной дорожки выстроились пилотессы «Шершней» трех действующих и двух резервных эскадронов, и среди них - два десятка принятых на обучение пилотов местного состава. По другую сторону от пилотского строя выровнялись в три ряда рослые и грудастые остроухие сержантки-ветеранши, проходящие на «Неумолимом» теоретическую часть обучения на младших офицеров. Они займут место своих нынешних взводных и эскадронных командиров, а возмужавшим и заматеревшим за два года сплошных боев бывшим курсантам-егерям (по крайней мере, многим из них) есть куда расти.
В конце дорожки, в черных мундирах российского образца, уже маячат фигуры главных псевдоличностей: командира Гая Юлия, старшего офицера Тита Павла, навигатора Виктории Клары и главного инженера Клима Сервия. Совсем недавно, познакомившись с членами команды «Нового Тобола», они пережили серьезное потрясение основ своего мироощущения и провели перекалибровку шкалы ценностей. Там, в их мире, эйджел были полностью истреблены, причем так давно, что стали персонажами полузабытых сказок и легенд, вроде земных гномов, гоблинов и эльфов - а тут они вполне живые и здравствующие, более того, встроенные в организационные структуры империи новейшего типа. Впрочем, это ничуть не уменьшило их желания служить моей особе, а, напротив, преисполнило уверенностью в том, что новая галактическая империя, которую мы с ними построим совместными усилиями, будет самой правильной во всех сущих мирах.
Едва мы выбрались из флаера, в ангаре вспыхнул полный парадный свет, из динамиков общекорабельной трансляции рявкнуло: «Всем смирно! Государь-император на борту!» и заиграл грозный и величественный гимн Советского Союза без слов (точнее, мелодия Александрова). Дождавшись, пока доиграет музыка, я вместе со своими спутниками пошел по красной дорожке навстречу псевдоличностям, где принял рапорт Гая Юлия, после чего подал команду «Вольно». На этом официальная часть встречи закончилась, и начались проявления неподдельной народной радости и энтузиазма. И если ветеранши моего кавкорпуса, пришедшие ко мне еще после Битвы у Дороги, в общем сохранили строй, только немного расслабились и заулыбались, то пи-лотессы «Шершней» - юные волчицы и остроухие-подростки - взяли нас в щебечущий полукруг.
- Вот, - сказал я своим гостям (но в основном все же Виссарионычу), - это мои милые, и в то же время злобные девочки. Это они, сидя в кабинах флаеров огневой поддержки сухопутных войск, сиречь «Шершней», обучали обнаглевших до безобразия белокурых бестий правильным манерам, расчищали небо над советскими войсками от «юнкерсов», «хейнкелей» и «мессершмиттов», а также жгли ползущие по советской земле германские танки. И не смотрите, что они так молоды: у старшего поколения нарабатываются уже совсем другие навыки, необходимые для наземных сражений в составе пехотных и кавалерийских подразделений. Пилотов штурмовиков и транспортов необходимо набирать среди подростков четырнадцати-пятнадцати лет, а будущим пилотам сверхзвуковых и космических истребителей сейчас только одиннадцать-двенадцать.
- Понятно, товарищ Серегин, - сказал Сталин, с одобрительным прищуром оглядывая моих девочек. - Мы видим, как они вас любят - больше самой своей жизни. Эта любовь и удивительна, и даже немного нас пугает...
Я вздохнул и ответил:
- Я тоже их люблю: старших - как сестер, а младших - как дочерей, родных мне по всему, кроме крови. Они чувствуют эту любовь, и отвечают мне взаимностью. Когда эти девочки попали в состав моей армии, их души были пусты, как чистые листы бумаги. Потому я постарался вложить
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
