и звони Беку. Своему Беку!
– Алла… Алла…
– Мм?
– Что думаешь? Не слишком длинные? Попробуешь, как в руке лежат? – Тёма стоит с палочками и тычет ими в мою сторону. – Ты здесь вообще?
– Не совсем… Послушай, давай по-чесноку? Зачем весь этот фарс? – слова вырвались сами собой.
– В смысле? Сейчас не понял? – удивился максимально неестественно, только раззадорил.
– Артём, ты прекрасно понимаешь, что я ни в зуб ногой. Кроме текстов и удовольствия от прослушивания, никакого отношения ко всему этому не имею и на ударных не играю, – вот, призналась. Да пошёл он.
– И? Тяжесть и удобство барабанных палочек проверить не можешь? – бровью не повёл. Охренеть.
– Это могу, наверное, – от шока взяла деревяшки в руку, – нормально. А баланс в них, как в ножах, должен быть?
– «Комель» – точка баланса, «тело» – место захвата палочки, «плечо» – от его длины и толщины зависит управляемость и «отскок», «шея» и «наконечник», – медленно, экспертно, с удовольствием, ощущая превосходство, объясняет. – Мы играем «тяжеляк», хочу попробовать эти, с металлическим стержнем от «Вик Фирт».
– Выглядят внушительно, гладкие, увесистые. По идее хорошо, но кисти не устанут? – Втянулась?
– А говоришь, что ничего не понимаешь? Логичные вопросы! Одно то, как ты их держишь и нежно гладишь… – он так лукаво, жадно, плотоядно посмотрел, что холодок по спине пробежал. – Беру!
– Ещё долго? – закатываю глаза.
– В акустику, на пять минут буквально! «Мамой клянусь» и за твоим… чем бы то ни было! – последнюю фразу выдавил просто из себя.
Расплатился, потащились через всю гигантскую площадь этого мракобесия к огромным чёрным коробкам, из которых вырывается звук. Вопрос: зачем это барабанщику? Кудрявый гад будто мысли прочитал:
– Хочу собрать альтернативный вариант репетиционной базы «для себя», так сказать!
– Где? – всплыло автоматически.
– Ещё не решил. Пусть пока у отца в гараже полежит. Там видно будет, – задумчиво, спокойно, монотонно отозвался Артём.
Михалыч. Там, у сетчатых боксов, тусуется Михалыч. А с ним… Михей и Катя! Твою ж мать!
Надо разворачиваться и уходить, Миха точно расскажет Дену…
– Дед! – Тёмыч орёт на весь павильон.
– Артёмка, какими судьбами? Ты разве ещё в строю? – заржал длинноволосый тощий брюнет с острым лицом, чёрной бородкой и полностью в «металлическом обвесе»: косуха, кожаны, казаки – классического пива в левой культяпке не хватает.
– Спрашиваешь! «ТАМА» взял. Алла одобрила, – АраГор совсем сдурел, на меня ссылается.
Покраснела вся, побагровела, как та пресловутая установка.
– Ага, а сейчас Артём Алексеевич обещал ответить мне взаимностью и оказать максимальное содействие в выборе чехлов к «Ибанезам»! Да? – поворачиваюсь к Человеку-Мудаку, расплываюсь в ехидной улыбке и хлопаю ресницами, как бабочка крылышками: «бяк-бяк-бяк».
– Разумеется, Алла Батьковна! Уговор дороже… – вовремя заткнулся, слава богу! А то бы по морде, наглой кудрявой морде, прилетело точно! Сам, кажется, допёр, какую чушь сморозил.
– Привет, ребята! Действительно, дороже… – обращаюсь к застывшим, оцепеневшим Кате с Михеем.
– Аля, привет! – высокая рыжая девушка обняла меня. – Огромная выставка! С картой потерялись! Михалыч вывел! А где Денис? Он с тобой? – Простая душа.
Михей в полном недоумении, глазами лупает. Очнулся:
– Привет! Не ожидал тебя тут встретить. Тем более… без Бека, – еле связно промямлил клавишник.
– Ден работает, дома. У нас полгода знакомства, хочу купить ему чехол для гитары – сделать сюрприз. Встретила «знакомого», клялся поучаствовать от чистого сердца. Поверила, – тонкий намёк на толстые обстоятельства абсолютной секретности. Допрут или нет?
– Оооо! Так романтично! Да, Миш? – Катерина взяла под руку всё ещё не отдуплившегося Михея.
– Не то слово, – пробурчал парень. – Аль, хочешь, мы с Катей тебя проводим? Я помню модель «Ибанеза» Дениса.
Никогда бы не подумала, что добродушный, милый, даже слишком, клавишник может так жёстко и сурово говорить: коротко, холодно, пренебрежительно, сквозь зубы.
– В компании пришёл, в компании уйдёшь? Разве нет? – вклинился Горбач.
– Нет. Спасибо за… за всё! Миша, Катя, пойдём? – цепляю Михея за свободную руку, тащу куда глаза глядят.
Не оборачиваться. Ни на Тёмыча, ни на Михалыча. Ни в коем случае.
Начинает мутить. На душе кошки не просто поскреблись, а разодрали эту душу грёбаную на фиг и нагадили вдобавок.
Почему так стыдно и противно? Не в постели, в конце концов, застукали… А всё же…
Только в метро, с огромным чёрным кофром в зубах, добытым пóтом, позором и кровью, распрощавшись с ребятами, вспомнила про мобильник.
Целых семь сообщений – три от мамы:
Мама
Люша, как дела?
Мама
Ты там не голодная?
Мама
Напиши в перерыве, пожалуйста.
«Пожалуйста» вместо «быстро» – это что‑то новенькое. Надо срочно ответить:
Аля
Мамочка, всё хорошо! Поела!)) Приеду в город – напишу!) Целую)
Кто там у нас на следующее?
Две эсэмэски от Дена:
Бек
Аля, у меня появился призрачный шанс добраться до зала) Может, вечером в «твой парк»?)
Бек
Если хочешь… Пиши, как поедешь домой. Обнимаю)
М-да… Стадион «Металлист» со своей доисторической качалкой через дорогу от парка у завода… парка детства, счастья, беззаботности, любви. Так и не гуляли там с Денисом. Ни с кем не гуляли, кроме си′стер.
Почему бы и нет? Бек-Назаров единственный, кто в принципе может быть уместен, органичен в нежных, тонких нитках этих воспоминаний… в самом деле – Ден признался в «любви». Да – странно, да – давно! Но искренне и как умеет. Попробуем пустить его в «святая святых».
Накосячила с АраГором, вдобавок по-идиотски спалилась – надо компенсировать.
Контакту «Бек»:
Аля
Денис! Хочу! С тобой хочу) Не ожидал? На 576‑м от «ВДНХ» до 38‑го доеду – встретишь? Сяду в автобус – наберу! Обнимаю)
Фу-у-ух. Заодно чехол сразу отдам. Тащить меньше. Хорошо, что к нам два маршрута идут: через проспект и через Горького. Древний зелёный «Тридцать восьмой» универсам, теперь и не универсам, и не «Тридцать восьмой», но как говорится: «Стеночка осталась». Автобусная остановка, впрочем, тоже.
Ладно, ещё два сообщения. «Дарья» и «АраГор».
Твою ж мать! Что этому козлу ещё надо? Зачем он окликнул Михалыча? Хотел покрасоваться условной «индульгенцией»? И Михей, и Михалыч по дикому, необъяснимому стечению обстоятельств в курсе злосчастного спора Артёма с Лоем! Странно, что патлатый Дед не разболтал всей честной компании. Но там, скорее всего, безапелляционные «аргументы Бек-Назарова» сработали – «против лома нет приёма».
Ladies first («лэйдиз фёрст» – «дамы вперёд»).
Дарья
Алла, завтра после школы хотела позвать тебя посидеть куда‑нибудь, что скажешь?
Мгновенный ответ:
Аля
Скажу: с тобой куда угодно! Хоть вместо школы) или хотя
