крики, истерики, припадки, горячечный бред «по синьке», «белочку» и побои… – надо вытаскивать её оттуда…
– Так чё в итоге, не сруливай с темы! Спали хоть рядом?
– В одной постели, под одним одеялом, в обнимку, голые… часа полтора. Хорош уже играть в «вузиндейуденпартизанен»! Скоро «дэ рэ» у кого‑то, прям‑таки за углом маячит! Отмечание планируется? Девичник? – перескочила Тощая Мари. И слава богу!
– Блин, три недели впереди, давай доживём? Вдобавок – будний день! Вечером с родаками, без вариантов. Ден придёт, скорее всего, нам с мамой по «венику» вручить, ты тоже приходи! Потом «к тебе» намылимся по-тихому, вы с Ю. Ю., видимо, а мы на романтический вечер, соответственно!
– А в выходные в клуб с «прогульщицами»?! – танцезависимая очнулась.
– Денис точно не пойдёт и не одобрит (читай «не отпустит»). Даже с учётом кардинальных перемен в поведении и пересмотра жизненной парадигмы в целом…
– Ты себя слышишь вообще? Он тебе кто? Муж? Кто он такой, чтобы хоть что‑то запрещать?! Охренел совсем! Люша, очнись! Семнадцать лет – взрослая девочка! – рванул Машкин ядерный реактор!
– Не кипятись! Сначала конкретные предложения озвучивай, потом права качай! – снижаем градус, «Хиросима» вместе с «Нагасаки» в одной конкретной, отдельно взятой гимназии на фиг никому не сдалась.
– В Москву, по-чесноку, лень тащиться! Давай в родное «Браво»? Стол нам там не нужен, кто за ним сидеть будет? А фейсконтроль мы и в пижамах проходили, помнишь?!
– Машка, такое забудешь! Я в красной майке с каким‑то мультяшным чудаком и клетчатых штанах! Ты в атласных шортах и рубашке! Только масок для сна не хватало на лбу! У парней на входе челюсти отвисли до самого подвала! – Ах-ах-ха! Кино и немцы, вот реально!
– Значит, решили! С «Мавром» своим разбирайся, как хочешь, но ты моя восемь лет, а его – без году неделя! Пусть в очередь становится! – обняла, прижала, почесала на урок.
Уже у лестницы Фельдман вопит:
– В воскресенье после универа в «Планете» на Таганке посидим?
– Не-е-е-ет, Маш! Я… – Спасительный звонок. Не надо лучшей подруге знать, «чего я» в воскресенье. Запрёт в чулане – и правильно сделает. А так… с АраГором по-тихому сгоняем, и поминай как звали. Вот только… Аля, себе не ври!
Часть 2
Артём
39
Ближняя к столице станция города выгодно отличалась от дальней, по большей части цивильностью: современные турникеты (зайцем прыгнуть в электричку сложнее), приличный перрон (никаких отколотых краёв, и жёлтая линия предусмотрительно нарисована), переходы в свежей плитке, касс целых три и ни одного бомжа – удивительно для Подмосковья.
Артём купил два билета до конечной, Ярославский вокзал, и ждал Алю. Ранние подъёмы давно вышли из привычки парня и плотно закрыли за собой дверь. Но ради правого дела АраГор выцарапал себя из-под одеяла, засунул в душ и причесал. Это было непросто: кудрявому от природы молодому человеку вступило отращивать хвост. Временное «гнездо» приходилось укладывать по часу, чтобы получилось нечто удобоваримое.
«Надо заканчивать кругами плавать, затянулось, – думал юноша, – становится муторно и неинтересно. Единственная польза от качалки – плечи выросли, и пресс проявился».
Рыжую кудрявую копну Тёмыч заметил мгновенно. Слишком ярким пятном она выглядела на фоне серого утра и редких чёрных шапок полусонных горожан.
Коричневое, длинное, приталенное болоневое пальто, высокие замшевые ботинки в тон, узкие синие джинсы, «почтальонка» через плечо – девушка выглядела стильно и угрожающие уверенно. Такой Аллочку он не запомнил. Что‑то от этого образа пробивалось в их последний разговор в ДК Калинина, но такой внутренней силы, даже агрессии точно не наблюдалось.
Артёму стало интересно, по-настоящему – слишком эффектно она вбежала, «влетела» по лестнице вверх. Не озираясь, не ища, двинулась к кассе и, естественно, заблаговременно расплылась в своей идиотской широченной улыбке.
– Алла! – окликнул Тёмыч от дальних к входу турникетов, размахивая рукой с билетами.
Девчонка резко обернулась, сощурилась, как будто выключила доброжелательность, приготовленную кассирше, двинулась в сторону АраГора.
– Привет! Давно ждёшь? – с вызовом, таким же суровым, напускным, надменным тоном, как в последние месяцы их «принудительного» общения, сказала Аля.
– Доброе утро! Не очень, успел обеспечить нам проезд «туда-обратно», чтобы не заморачиваться потом. Ты не против?
– «Назад» меня встретят, скорее всего. Но всё равно спасибо.
– Не за что! Отлично выглядишь, прям рок-звезда! Страшно ехать на выставку – придётся отбиваться от конкурентов за твоё внимание, – Горбач вложил в комплимент всю доброжелательность, на какую был способен. – С другой стороны, точно сделают скидку! Буду должен!
– Подкат так себе, но сойдёт для сельской местности, – девчонка немного смутилась, но виду старалась не подавать.
Электричка подошла по расписанию, молодые люди зашли в полупустой вагон, через средне прокуренный тамбур.
Деревянные лавочки с металлическими ручками, чёрные пятна на пластиковых стенках, прожжённые зажигалками, зато без разбитых фанатскими потасовками и камнями окон.
Артём осмотрительно начал с того места, где остановился их последний адекватный разговор, с «Горца» и «Квинов». Медленно перешли по Кристоферу Ламберту к «Смертельной битве» и боевикам детства. Не умолкали ни на секунду, перекрикивали дрянных псевдомузыкантов, попрошаек, торговцев разнообразной дрянью.
Парень живо интересовался «предуниверситетской» жизнью и практически не зевал. Участливо кивал и давал дельные советы. Аллочка оттаивала, постепенно сменяла гнев на милость – заметно расслабилась, начала ему улыбаться, смеялась над колкостями, едкими замечаниями в сторону преподов и однокурсников, с удовольствием внимала историям о выпускном, поступлении, забавными (невинными) студенческим байками. В подробности АраГор предпочитал не вдаваться.
Заскочив на «Выхино» и задолбавшись ждать у проходной, Тёмыч настрочил эсэмэс Михалычу: «Вы с Михеем договорились на сегодня? Во сколько будете?»
Ответ пришёл часов в двенадцать, когда Аля и Артём заканчивали поздний завтрак в «Якитории» у метро «Сокольники»:
МихалычЪ
К двум. У стенда с акустикой?
Аля
102
Таскаемся по гигантским павильонам с инструментами, проводами, микшерами, усилителями битый час. Артём с профессиональным, капец каким компетентным видом пересмотрел, перещупал, перестучал, чуть ли не перенюхал все возможные установки. Вроде остановился на той, которую заказывал изначально. Может, время тянет, чтобы к гитарам не идти?
А ты, Аля, расслабилась! Лыбишься в тридцать два огромных зуба, цвет выбираешь, киваешь с умным выражением лица. На фига? Да! Мероприятие, конечно, грандиозное. Только не с тем и не так ты тут оказалась! Почему ощущение, как будто украла что‑то? Тревожно.
Находиться рядом с АраГором сложно, нервно. В «сушильне» как на свидании себя чувствовала. Неужели ещё цепляет? Сердце учащённо биться начинает? От случайных прикосновений разряды тока? Беги отсюда! Чехол купишь
