Шторма дома. Именно так я всегда представляла это в своей голове — как мы вместе едем в больницу, держась за руки в машине.
— Мой брат убьет меня, если я не отвезу тебя в больницу, Эви.
— Ладно. Думаю, ты прав.
Держа меня за руку, он выводит меня на улицу к своей машине и открывает для меня пассажирскую дверь. Я никогда в жизни не видела такой маленькой машины. Не знаю, насколько дорого она может быть, но машиной вряд ли это можно назвать.
— Аш… я не влезу в нее.
— Машина маленькая, но ты поместишься. Доверься мне, — он отодвигает пассажирское сиденье как можно дальше, насколько возможно.
Я приподнимаю платье на несколько сантиметров, и он помогает мне залезть в свою банку из-под сардин на колесах.
— Какой кошмар. Моя задница больше, чем вся эта машина.
Он смеется, когда я медленно опускаюсь на сиденье.
— Видишь? — говорит он. — Ты поместилась.
Почти. Живот почти касается приборной панели.
Он закрывает дверь и кладет мою сумку в багажник; затем прыгает за руль, разворачивает машину по узкому кругу на нашей подъездной дорожке и выезжает на улицу.
Я напугана до смерти. Малышка скоро появится на свет, а Шторм не со мной. Его сердце будет разбито, когда узнает, что я еду в больницу без него. Я дотрагиваюсь до живота, когда внезапная боль пронзает меня.
— Ты в порядке? — спрашивает Ашер, взглянув на меня. — Это была схватка?
Была ли? Уже?
— Кажется. Если честно, не уверена.
— Не волнуйся. Скоро приедем.
— Ты был там, когда родилась Кензи? — спрашиваю я.
Мне нужно продолжать говорить, чтобы отвлечься от того, что скоро я стану мамой и всех панических атак, потому что боюсь, что они могут ускорить рождение ребенка. О, Боже, я не могу родить своего ребенка на обочине дороги.
— Все время.
— Было ужасно?
— Нет. Наоборот. Наблюдать, как она появляется на свет — было прекрасно.
— Тебе было страшно?
Он кивает, умело лавируя сквозь поток машин на шоссе.
— Я был ошеломлен. Мы оба. Но порой самые страшные вещи — самые особенные.
— Как думаешь, Шторму будет страшно?
— Да. Определенно. — Ашер сжимает мою руку. — Но он не покажет тебе этого.
Я улыбаюсь и смаргиваю слезы.
— В этом ты прав.
— Попробуй позвонить ему ещё раз, мы спустились с гор.
Я достаю свой телефон из сумочки и звоню Шторму. Наконец, он отвечает.
— Привет, детка. Только хотел позвонить, чтобы узнать, не хочешь ли ты мороженого…
— У меня отошли воды! Я сейчас еду в больницу с Ашером.
— Что? Уже?
— Да, мы уже на полпути. Я хотела дождаться тебя, но он сказал, что мы не успеем. Скажу сразу, я испугалась…
— Нет, не жди. Черт, я почти дома, но разворачиваюсь и еду в больницу. Ты в порядке? — в его голосе звучат настойчивость и беспокойство.
— Да, просто очень нервничаю, и хотелось бы, чтобы ты был рядом.
— Я буду там, детка, обещаю. Что, черт возьми, за шум?
— Машина Ашера.
— Ты в «Порше»?
— Да, он меня, в буквальном смысле, придавил.
— Я убью его. Почему он не взял твой внедорожник?
Хороший вопрос.
— Не знаю. Мы не подумали.
— Моя быстрее и круче, — говорит Ашер достаточно громко, чтобы услышал Шторм, подмигивая мне.
— Как там оказался Ашер?
— Он просто зашел в дом после того, как ты уехал.
— Как всегда, со своей странной способностью при выборе удачного времени.
— Шторм, не гони как безумец. Ребенок родится не так быстро, как ты думаешь, — уверяю я, игнорируя взгляд Ашера, когда меня пронзает еще одна боль.
— Ладно. Увидимся там. Я люблю тебя, детка.
— Я тоже тебя люблю.
— Я и забыл, что у тебя есть машина, — говорит Ашер, когда я заканчиваю разговор.
— Как и я.
— Отличная выйдет история — твой шурин везет тебя в больницу на «Порше».
Боже. Надеюсь, нас никто не увидит. В соцсетях устроят праздник, если заметят, как Ашер Валентайн отвозит свою беременную невестку в больницу, а Шторма нигде нет. Я вздрагиваю и улыбаюсь ему. Знаю, он пытается рассмешить меня, но я слишком волнуюсь, чтобы сейчас над чем-то смеяться.
Когда мы подъезжаем к больнице, Ашер заезжает прямо в приемный покой, выскакивает, хватает инвалидное кресло и бежит с ним к пассажирской двери, чтобы осторожно помочь мне выйти из машины и сесть в кресло.
Я отправляю Шторму сообщение, что мы здесь, пока Ашер вкатывает меня внутрь, зовя медсестру.
— Лучше бы любимым дядей этого ребенка стал я, — говорит он.
— Будешь, уверена.
— Боже мой, это солист «Эшес&Эмберс»? — слышу, как восклицает медсестра.
Вмешивается другая:
— Кажется, да! Он чертовски горяч. А это, видимо, его девушка!
— Он женат, — парирует медсестра.
— Он может быть и женат, и иметь беременную девушку одновременно!
Пока я тру лоб, надеясь, что это не превратится в цирк слухов, мой телефон подает сигнал, оповещая о сообщении:
ШТОРМ: Я уже рядом. Я люблю тебя и малышку Фасольку. Целую.
Медсестры увозят меня в отдельную палату, все еще перешептываясь о том, кто же такой Ашер, в то время как он ждет прямо за дверью, звоня семье, чтобы сообщить им, где мы находимся. Тем временем меня переодевают в халат и подключают ко всевозможным мониторам.
— Это ваш муж? — спрашивает одна из медсестер.
— Нет… Это его брат. Мой муж уже едет сюда.
— Вы правда замужем за Валентайном? Из рок-группы? — шепотом уточняет у меня молодая медсестра.
— На одном из них, — отвечаю я. — Можем мы, пожалуйста, сейчас сосредоточиться на ребенке? И так, к сведению, Ашер женат, у него нет девушки. — я качаю головой, глядя на них.
* * *
Схватки участились, а Шторм так и не появился. Ашер пододвигает стул и берет меня за руку, позволяя сжать ее, несмотря на боль.
— Где он? — спросила я. — Разве он не должен быть уже здесь?
— Он, скорее всего, застрял в пробке. Не волнуйся. Я останусь здесь с тобой.
Мы недавно приехали с той же стороны, что и Шторм, и не попали не в какую пробку. Ужасные картинки проносятся в голове. Как в фильмах, где муж все никак не приходит, потому что он либо сбежал из города, либо попал в ужасную аварию.
— С ним точно все хорошо? — спрашиваю я, ища в глазах Ашера какие-нибудь нотки сомнений. Он ободряюще улыбается, его глаза не отрываются от моих.
— Он в порядке. Просто расслабься и подумай о своей маленькой девочке.
— Он писал тебе после того, как мы приехали сюда? — мой телефон молчит. Никаких звонков или сообщений.
Выражение лица Ашера
