это опасно, хотя, возможно, магия помогала не допускать пожара. Около кузнечной установки стояла наковальня, на которой молодой человек мощными равномерными ударами создавал меч. С голым торсом, собранными вьющимися волосами и кожаным фартуком на бедрах поверх штанов с низкой посадкой. Из фартука торчало множество инструментов. Он выглядел моим ровесником. Максимум на три-четыре года старше меня.
Ария негромко кашлянула, и удары тут же прекратились. Юноша снял с наковальни тлеющий алым цветом клинок и окунул его в кадку с водой. Раздалось шипение, повалил пар. Лишь после того, как шипение стихло, парень обратился к нам.
– Ария, – пробормотал он. – Что ты здесь делаешь?
Осторожно, словно подкрадываясь к дикому зверю, она подошла к нему.
– Меня прислал Люциан. Будь моя воля, я бы к тебе не приблизилась, поверь.
Я нахмурилась, когда он тихо вздохнул.
Обнаженный торс покрывали шрамы от ожогов, пот и татуировки. Дотянувшись до полотенца, он вытер им грудь.
– Не хочешь представить мне свою спутницу?
– Это Валеа. Она будет тебе помогать. Идея Люциана, не моя.
– Само собой. Ты когда-нибудь чистила оружие или ухаживала за ним? – Молодой человек шагнул ближе. Белесая пленка покрывала его небесно-голубые глаза, которые метались под ней из стороны в сторону, не фокусируясь на мне.
Судя по всему, в отличие от Селесты, он был действительно слеп. Для меня оставалось загадкой, как, невзирая на физическое ограничение, ему удавалось изготавливать такое искусное оружие, если то, что лежало повсюду, было творением его рук. Хотя Ария мне его не представила, я догадалась, что это и есть тот самый Илия.
– Нет, – ответила я. – У меня нет опыта обращения с оружием.
Он кивнул, словно иного и не ожидал.
– Она может связывать и сортировать стрелы. Покажи ей все, и пусть не мешает мне.
Молодой человек отвернулся, как будто на этом его задача считалась выполненной, и опять взял один из мечей. Большим пальцем проверил остроту лезвия. Из ранки, которую он сам себе при этом нанес, потекла кровь. Ария вздрогнула, но затем схватила мое запястье и потащила в противоположный конец палатки, где громоздилась куча наконечников для стрел самых разных оттенков, а рядом с ними – деревянные стержни. В корзине лежали перья.
– Тебе нужно связывать их и сортировать, – велела мне ведьма. – Справься с этой горой до вечера, но работай как следует. Острие не должно отвалиться от древка еще в полете. Так что затягивай лен сильнее. Кстати, магию применять запрещено. Поэтому лучше не жульничай.
Кивнув, я села на скамейку и потянулась к первому древку и золотому наконечнику. В верхней части деревянных стержней обнаружились насечки.
– На закате я тебя заберу, – сообщила Ария. – А до тех пор оставайся здесь. Не броди по лагерю одна. Некоторые ведьмы предпочли бы видеть тебя мертвой.
– Почему? – Я подняла на нее взгляд.
– Потому что…
– Исчезни, Ария, – прорычал Илия, который внезапно вырос возле нее. – Я не терплю пустого трепа в своей палатке. А ты – приступай к работе, – скомандовал он мне.
Ария поджала губы, и на долю секунды казалось, что она вот-вот расплачется. Однако, когда ее глаза перехватили мой взгляд, лицо Арии потемнело от гнева. Она развернулась и бросилась на улицу.
Весь остаток дня я занималась стрелами. Тонкие льняные волокна, которыми я привязывала наконечники к стержням, резали кожу на подушечках пальцев. Тем не менее я работала до тех пор, пока по рукам не потекла кровь, в то время как Илия продолжал ковать клинки. От грохота гудело в голове, и я в самом деле боялась оглохнуть, однако шум притуплял боль и мечущиеся по кругу мысли и страх, который я не имела права показывать окружающим. В горле пересохло, желудок урчал, но кузнец не предложил мне ни еды, ни воды. Сам он тоже не прерывался, а попросить у него стакан воды мне не позволяла гордость. Когда через несколько часов на долину опустилась ночь и вернулась Ария, я встала, покачнулась и ощутила искреннее облегчение при виде нее.
– Идем, – приказала она, не удостоив Илию взглядом и ни слова не сказав о моей работе. – Я отведу тебя обратно в нашу палатку.
– Момент.
Молчаливый кузнец подошел к нам, взял одну из стрел и начал ее изучать. На удивление мягким движением погладил деревянную часть, перья на конце древка и острие. Ему потребовалась целая минута на то, чтобы завершить свою проверку и отбросить стрелу.
– Это мусор. – Повинуясь взмаху его волшебной палочки, наконечники и перья всех готовых стрел оторвались и снова легли отдельными горками. Я ошеломленно наблюдала, как он уничтожил весь мой труд за день. – Завтра тебе придется начать все заново. Старайся лучше.
С этими словами ведьмак повернулся и удалился в другую часть палатки, скрытую за кожаным занавесом.
– Какого… – вырвалось у меня.
– Не ной, – велела Ария. – А теперь пошли.
Я посмотрела на свои истерзанные кровоточащие руки. Если меня не отведут к целительнице, завтра я не смогу работать. И мне очень повезет, если не начнется воспаление.
– Даже не думай об этом. – Ария без тени сочувствия разглядывала мои раны. – Кто не может себе помочь, тот сам виноват.
– Где мне взять травы и масла?
– Не здесь, не в лагере, – заявила она и пошла дальше. – Селеста считает, что ее отсутствие сделало нас слабыми. Поэтому целители запрещены.
Следуя за ней, я злилась на себя за то, что не прихватила с собой из Мунтении парочку мазей старой травницы. Сейчас, когда день подходил к концу, а дождь утих, на дорожках появилось еще больше ведьм и ведьмаков, чем с утра. Все собирались у костров, пили, ели и болтали. Обстановка казалась довольно непринужденной, пока, заметив нас, они не провожали меня подозрительными взглядами.
– Селеста собирается изгнать виккан из Ардяла? – напрямую спросила я, после того как какую-то часть пути мы прошли в молчании. Мне нужно получить ответы хоть от кого-нибудь.
– Это было бы неплохо, – с готовностью откликнулась Ария и злобно ухмыльнулась. – Вы трусы. Все без исключения. Только твоей сестре хватило смелости противостоять нам, но ее немногие поддержали. Мастера предпочли заключить сделку с королевой, как и стригои. Вот почему Магнус Калин находится здесь, вот только Селеста лишь играет с ним, в то время как он верит, будто сможет добиться для виккан лучших условий. А еще таскается, высунув язык, за Кайлой, как влюбленная собачонка. У него реально нет ни капли гордости, если тебе интересно мое мнение. В любом случае, я не удивлюсь, если Селеста оборвет все переговоры, теперь, когда ты наконец вытащила свою голову
