системе только это. Я уже иду к выходу, когда меня окликают.
– Капитан, подождите, вдруг вам это важно. Когда гостья выписывалась, она не забрала некоторые вещи. Хотите взглянуть?
– Конечно, да! Ведите. Я смогу их забрать?
– Вообще не положено, но если вы расписку оставите, то, как представителю госструктуры, думаю, сможем сделать исключение.
Девушка отдаёт мне ноутбук и телефон. Как только беру его в руки, понимаю, что она не могла выселиться без техники. А значит что-то произошло.
– Девушка, а у вас есть камеры на ресепшене? Можно увидеть момент, когда Марта… кхм… Дарья выселялась? Или поговорить с тем, кто на смене был.
– Извините, но, боюсь, нет. Камер нет. А менеджер в отпуске.
Сердце падает куда-то в пятки. Как идти – не знаю. Моя выдержка даёт трещину, когда дело касается безопасности моих близких. От переживаний становится трудно дышать. В этот момент я понимаю, что ни за что не откажусь от своей кошки из-за какой-то глупой ревности. Плевать на всё! Разберёмся, договоримся, лишь бы нашлась целой и невредимой.
– Девочка моя, умоляю, найдись.
Созваниваюсь с Кириллом, договариваюсь приехать к нему с ноутом и телефоном Марты. От меня одного сейчас толку мало.
Марта
Просыпаюсь от жуткой головной боли. Глаза открыть сил нет. Поворот головы сказывается так, будто на голову надели огромный колокол и бьют по нему чем-то железным. В общем, очень-очень болит голова. Что-то тянет руку на сгибе локтя. Приоткрываю один глаз. Я не понимаю, где я. Похоже на больничную палату. Господи, какой яркий свет! Почему так сухо во рту, и что произошло? Пытаюсь открыть второй глаз, но дневной свет ослепляет до боли в глазах. Закрываю глаза опять. Уплываю куда-то.
Второй раз прихожу в себя, когда за окном уже сумерки и дребезжат лампы под потолком. Голова всё еще болит, но глаза смогла открыть спокойно. Пытаюсь пошевелить руками, ногами. В руке игла от капельницы. Осматриваюсь. Ещё одна кровать пустая. На моей тумбочке нет никаких вещей. На стуле лежит моя одежда.
Где я? Почему я здесь? Что вообще произошло?
В палату заходит медсестра.
– О проснулась, голубушка! Лежи! Сейчас врача позову! Напугала ты нас! – и тут же убегает.
Спустя пару минут дверь в палату снова открывается и заходит седой врач лет шестидесяти. Он очень похож на Айболита.
– Здравствуйте, девушка, как вы себя чувствуете?
– Здравствуйте, голова очень болит. А почему я здесь? Я не помню…
Глава 23
Алексей
От Марты нет новостей уже четыре дня. Я поднял на уши всех знакомых. На службу хожу только, чтобы отметиться. Я знаю, что первые часы, дни – самые важные в поиске человека. Уже четыре дня тишины. Это плохо. Очень плохо. Мы с Кириллом практически живём в его офисе. Мониторим больницы и… морги, когда поступит Марта или Дарья (как она представилась в гостинице). Последние учреждения наводят настоящий ужас. Боюсь услышать, что она там и обратного пути нет. Только бы жива была. Остальное поправимо. Отсутствие новостей сводит с ума. Надо бы ещё её родителям сообщить.
Марта
– Не волнуйтесь, вы помните как вас зовут?
– Смолина Марта Сергеевна.
– Отлично, Марта Сергеевна, вас нашёл персонал гостиницы в ванной с разбитой головой. Документов на видном месте мы не нашли, но нам передали вашу сумку и одежду.
Пока он всё это говорит – смотрит внимательно на мои глаза, подсвечивая фонариком.
– Тошнит?
– Есть немного.
– У вас сотрясение, будет плохо ещё несколько дней. Вам нужно обязательно лежать. Что последнее помните?
– Девятое декабря, я дома была. А сегодня какое число?
– Пятнадцатое,Марта Сергеевна. У вас есть кто-то близкий, кому нужно сообщить, что вы здесь?
– Да… Лёше. Но… я номер не помню. А где мой телефон?
– При вас не было никакого телефона, когда вас привезли. Удар видимо повредил некоторые участки мозга, есть признаки избирательной амнезии. Не волнуйтесь, когда будете готовы, всё вспомните. А пока отдыхайте. Если вспомните, как связаться с близкими – скажите нам, мы позвоним им.
– Хорошо, спасибо.
Может быть надо маме позвонить? Я пытаюсь вспомнить номера родителей, но две цифры в середине никак не всплывают в голове. Перебираю все возможные комбинации, но никакого внутреннего отклика не происходит.
Алексей
– Лёх, просыпайся! Беркут, да давай же!
Услышав свой позывной, подрываюсь с дивана в офисе Кирилла.
– Что? Что случилось? Нашли? – голос срывается, неужели мы наконец знаем, где она.
– Да! Собирайся!
– Где?
– Сегодня зарегистрировали в центральной больнице.
Моё сердце замирает и сжимается до боли. В больнице? Что с ней было эти дни? Что с ней случилось? Хватаю куртку, телефон и вылетаю на улицу. Пока еду до больницы, проговариваю вслух как молитву:
– Девочка моя, пусть с тобой всё будет хорошо. Умоляю, мы всё решим, только бы была цела и невредима.
У больницы паркуюсь криво, торопясь скорее внутрь. Забегаю в здание, глазами ищу сотрудников. Сердце сейчас просто выпрыгнет.
Наконец вижу медсестру.
– Девушка, здравствуйте, к вам сегодня поступила Смолина Марта Сергеевна. Где я могу её найти?
– А вы кем приходитесь?
– Жених.
Она странно смотрит на меня. Как будто сомневается. Это как вообще понимать?
– Пойдёмте провожу, но хочу вас предупредить. Пациентке нельзя нервничать из-за травмы головы. И она не помнит кое-какие события, но это лучше с доктором вам обсудить.
Медленно киваю, вроде всё понятно, но ничерта не понятно. Дайте мне мою кошку! Что с ней случилось?
Захожу в палату. Руки трясутся. Маленькая моя спит. Голова перевязана, сама бледная. Из руки торчит игла от капельницы. В груди отчаяние и беспомощность разрывает душу в клочья. Присаживаюсь на край кровати, беру её маленькую ручку. Провожу аккуратно пальцами по щёчке.
– Кошка, – шепчу, голос дрожит, срывается. – Девочка моя любимая.
Она приоткрывает глаза, взгляд сначала куда-то сквозь меня, потом уже фокусируется и смотрит прямо в глаза. Но молчит. Вообще никаких эмоций или звуков. И снова закрывает глазки.
– Милая, поговори со мной. Я так испугался! Что с тобой случилось?
– Голова болит, – её голос хрипит.
– Хочешь принесу водички?
Она только слабо кивает. Выхожу из палаты, нахожу аппарат с напитками и едой. А когда возвращаюсь в палату, там уже стоит врач.
– Здравствуйте, а это у нас кто?
– Я жених.
– Это прекрасно, а то мы начали уже переживать, что никто и не знает о пациентке. Я осмотр закончил. Вопросы есть?
– Да, доктор, можно?
Я киваю на дверь. Хочу поговорить вдвоём. Открываю бутылку воды, передаю Марте и выхожу из палаты вслед за врачом. Как только закрываю
