жилье потеплее. С моим заработком и комнаты не снимешь.
Мужчина поморщился.
– Вот за что я вас бездельниц не люблю, так это за то, что дай вам палец, а вы руку по локоть отгрызете. Может тебе еще платье справить и на бал вывезти? Так тебе милая моя, не в приборщицы, а в другого рода девицы наниматься тогда следовало, если хочешь, чтобы блага сами на голову сыпались.
От его слов Эвелиса вспыхнула, и отшатнулась.
– Я же не прошу многого. Только крышу над головой…
– У тебя она есть, – жестко оборвал ее Вардт, – А если чем недовольна, никто не держит. Считаешь, что я мало плачу, так иди к тем, кто платит много. Все, скройся с глаз моих!
Девушка попыталась еще что-то сказать, но горло сжималось, не давая произнести и слова. В презрительном голосе владельца рынка звучало что-то до боли знакомое. Не так ли с ней разговаривал отец, когда особенно был не в духе. И нельзя было даже рта открыть в свое оправдание. Может поэтому и сейчас пропадает голос, и пытайся не пытайся, а будешь молчать.
Расстроенная до слез, Эвелиса не заметила, что в этот раз к их разговору прислушивались не только торговки. У прилавка с грушами стояла пожилая женщина, одетая чуть лучше, чем большинство покупателей, и с любопытством наблюдала происходящее.
– Полюбовница его что ли? – поинтересовалась она, словно без особого интереса, когда и девушка и мужчина разошлись в разные стороны.
– Что вы, – торговка придвинула корзину с более спелыми плодами, и украдкой огляделась по сторонам, – Просто девка местная, улицу метет, да мусор собирает.
– Мне показалось, что ваш хозяин был ею не слишком доволен?
– Ох, знаете…
Через полчаса, пожилая женщина знала все что хотела, и даже больше. Про девицу она выслушала с интересом, а вот про то, что хозяин рынка носит плоскую шляпу, чтобы скрыть залысины – чисто из вежливости. И к чему ей последнее? А над остальным следовало хорошенько подумать.
Рассчитавшись за полную корзину, женщина направилась к выходу, погруженная в свои мысли.
***
Солнце уже опустилось к самому горизонту, а Эвелиса все сидела на обломке доски, не в силах заставить себя пойти убирать рынок. Глаза то и дело начинало щипать, и она торопливо смахивала набегающие слезы. Не то чтобы девушка всерьез рассчитывала, что хозяин рынка поможет подыскать ей жилье получше, но расставаться с этой надеждой было тяжело.
За тем ли бежала из родной деревни, только чтобы тихо замерзнуть здесь в полной безвестности? Эвелиса шмыгнула носом, и вытерла его рукавом. А если бы не бежала, то делила бы сейчас постель с дурнем деревенским, а то и с его братом. К горлу подкатил гадкий комок. Нет, все правильно сделала.
И сейчас можно остаться, и в один из морозных дней замерзнуть насовсем, а можно уйти, и подыскать другое место. Хотя бы до весны. Мысль об уходе с рынка пугала своей неопределенностью, но и выхода другого не виделось.
Девушка достала свои скромные накопления, и сжала в ладони. Всего пять монет. А поработает неделю-другую, и их может стать десять. Тоже сумма небольшая, но будет на что прожить, пока другую работу подыщет. Значит решено. Потрудится еще две недели, каждую монетку откладывая, а потом уйдет. И пусть господин Вардт сам метет окрестные улицы.
ГЛАВА 13. Неожиданное предложение
После решения уйти с рынка, ничего вроде бы не изменилось. Эвелиса все так же вставала с первыми лучами солнца, мела площадь, по вечерам уносила мусор на городскую свалку. Но все мысли были о том, как жить дальше станет. Вроде и свобода, а боязно. Однако и заледенеть в продуваемой лачуге – не выход.
По небу ползли тяжелые хмурые тучи, мешая солнцу выглянуть даже на короткое время, от чего становилось совсем зябко. Приходилось бодрее взмахивать метлой, чтобы окончательно не замерзнуть. Мимо прошел пожилой господин, и девушка привычно отступила, чтобы случайно не стать помехой на пути.
Как и следовало ожидать, мужчина этого даже не заметил. У него были свои дела, более важные. Эвелиса без интереса проводила его взглядом, и вновь взялась за метлу, как вдруг ее внимание привлек глухой звон.
Доставая платок, прохожий не заметил, как из его кармана выпал тугой мешочек, и глухо шлепнулся о землю. Зато заметила девушка, но все же помедлила. А ее ли это дело? Вмешается, а этот господин обругает ее, как тот же слепой. Еще и добавит, чтобы не лезла, куда не просят. Но с другой стороны, не все же люди такие… неприятные. Мужчина удалялся, даже не оглянувшись. Следовало быстрее принимать решение, и она отважилась. Если и этот обругает, то никогда и ни к кому больше не подойдет.
– Постойте, вы обронили! – но господин продолжил идти, словно не расслышав ее голоса.
Эвелиса наклонилась, поднимая мешочек. Сквозь тонкую ткань ощущалось, что тот плотно набит монетами. Целое богатство, даже больше, чем дал ей в дорогу Януш. Теперь отпали последние сомнения. Слишком уж хорошо девушка помнила, как тяжко лишиться сразу крупной суммы денег. В несколько быстрых шагов она нагнала прохожего.
– Господин, постойте! Вы обронили!
В этот раз ее услышали, и даже соизволили обернуться.
– Извините?
– Вы обронили, – уже в третий раз повторила Эвелиса, протягивая мешочек. Но мужчина не торопился его брать. Сперва он похлопал себя по карманам, и озадаченно хмыкнул.
– В самом деле. Досадная оплошность.
Девушка начинала чувствовать себя глупо. Вместо того, чтобы взять оброненное, прохожий сцепил руки и замолчал. Судя по всему внимательно разглядывая ее. Чтобы убедиться в этом, достаточно было поднять лицо, но Эвелиса не осмеливалась это сделать. Напротив, она еще ниже склонила голову, жалея в душе, что привлекла к себе внимание. Наконец мужчина заговорил.
– Неужели у вас даже мысли не возникло, оставить найденное себе? Извините за прямоту, но судя по вашему виду, вы явно нуждаетесь в деньгах.
Он говорил мягко, но от его слов, Эвелиса вспыхнула до ушей. Ее просто принимают за нищенку. Что довольно обидно, учитывая, что на хлеб она зарабатывает собственным трудом. И в милости не нуждается.
– Мне чужого не нужно.
– Вот как. – мужчина взял мешочек с монетами, и взвесил его на руке. – Рад это слышать.
Полагая, что на этом их разговор закончен, девушка развернулась, намереваясь вернуться к уборке площади. Слов благодарности она и
