что-то делают за моей спиной.
Вдруг край губ Энклса остро поднялся, совсем как у его брата, и он ответил:
— Вам не составит труда отслеживать врагов, не поворачивая головы. Если хотите, я научу вас. Скажем… это будет первый урок.
Уже готовая ответить согласием, я замерла, услышав цокот лошадиных копыт где-то неподалёку. Мы оба повернулись в ту сторону.
На горизонте, в конце просёлочной дороги, сворачивающей влево, показалась двойка лошадей, а за ней — маленькая чёрная карета.
— А вот и наши друзья, — сказал Энклс, и взглянув на него, я снова увидела на месте настоящего лекаря безликого человека. Тот призрачно мне улыбнулся и невыразительно произнёс: — Ваш выход, юная госпожа.
Я вопросительно на него посмотрела, а он просто протянул мне руку в жесте, который обычно исполняют лакеи, помогающие дамам выбираться из кареты.
Я подала ему ладонь и аккуратно спустилась, придерживая полы чёрного плаща. Оказавшись на гравийной дороге, услышала, как следом спустилась и Лорель.
Подъехавший маленький экипаж остановился позади нашего, а я, отойдя на пару шагов, наконец рассмотрела по другую сторону от карет двухэтажное кирпичное здание. Похожее на коробочку, оно смотрело на улицу большими светлыми окнами, через которые, однако, я не смогла ничего разглядеть. На крыше тускло блестела вывеска, украшенная металлическими оленьими рогами, и надпись на ней гласила: «Стрела охотника».
Ниже, на фасаде, висела широкая медная табличка с фразой: «Все компасы указывают сюда».
Я взглянула на Энклса, вновь испытывая странное чувство одновременного узнавания и непохожести. Он кивком указал на здание, отвечая на мой невысказаный вопрос:
— Небольшой привал. Отобедаем в этом постоялом дворе и отправимся дальше.
Мы пошли по хрустящему сыпучему гравию, Лорель с одной стороны от меня, а лекарь с другой. Когда мы обошли экипаж, я заметила, как из маленькой кареты выходит светловолосая девушка с долговязым слугой. Удивилась её виду, который странно контрастировал с провинциальным пейзажем: летящее, украшенное золотой вышивкой платье, изящная высокая причёска. На её локонах красовались заколки со сверкающими камнями, а белую лебединую шею, открытую взглядам, опоясывала атласная серебряная лента с жемчужной подвеской. Не успела я отвести взгляд, как она посмотрела на меня в ответ. Её серые глаза вдруг насмешливо прищурились, и она… подмигнула мне.
Я недоумённо вскинула брови и отвернулась. Я её знаю? Вроде бы не должна. Да и вряд ли она узнала бы меня в наряде, закрывающем всё, кроме полоски лба, бровей и глаз.
Делая вид, что ничего не произошло, прошла вместе с няней и лекарем через калитку. Судя по звукам, странная незнакомка следовала за нами.
В заведении, где мы оказались, царила атмосфера тихого покоя. Просторный зал, заставленный столами и стульями, был залит светом из больших окон. Возле входа располагалась стойка регистрации, за которой виднелась лишь тёмная макушка какого-то паренька.
Как я и ожидала от безлюдной местности, здесь никого не было в такой час. Возможно, из-за этого, сморенный теплом и тишиной, парнишка за стойкой дремал, сидя на табурете и опираясь спиной о стену.
Энклс подошёл к его углу и тихо постучал костяшками пальцев по деревянной столешнице. Парень сразу открыл глаза и выпрямился, но по его лицу было видно, что он ещё не до конца проснулся.
— Одну комнату для юной госпожи и её сопровождающей. И принесите туда обед из трёх блюд для каждой. Пусть служанка оставит у двери.
— И мне! — раздался звонкий голосок девушки, вошедшей за нами. Я обернулась и заметила, что дверь ей придерживал высокий слуга, а она важно вошла в зал, разглядывая обстановку. Не посмотрев на паренька за стойкой, она скомандовала: — Мне комнату с двуспальной кроватью, суп, жаркое с рябчиком и сладкий чай. И поживее!
Парень за стойкой быстро кивнул и вскочил с табурета, выложил на стойку два ключа, один пододвигая к Энклсу, и моментально скрылся за неприметной дверью позади себя. Оттуда донёсся его приглушённый оклик:
— Гриндетта! Иди на кухню, у нас гости! — и стал перечислять блюда, а мы не стали его дожидаться — лекарь забрал ключ с висящей на цепочке бронзовой пластинкой, видимо, с номером комнаты, и повёл нас наверх. Я ещё раз оглянулась на девушку, но она больше не смотрела на меня, лишь изучала номерок на своих ключах.
В комнате мы с Лорель оказались вдвоём — Энклс ушёл, сказав, что должен разобраться с какими-то делами. Оказавшись за закрытой дверью, я дополнительно задёрнула шторы, после чего наконец сняла капюшон и маску. Шея чесалась из-за волос, прижатых одеждой к коже, за ушами ныло от завязок чёрной маски. Повалившись на кровать, я простонала:
— Ужасно устала!.. Так хочется спать… — Я прикрыла глаза, но няня мигом подлетела и слегка меня встряхнула.
— Нет, госпожа! Спать нельзя! Это проклятое ожерелье высасывает у вас силу… но сейчас вы пообедаете и вам станет легче. Но вы же сами знаете, сейчас ответственный этап, — она понизила голос, — если уснёте, всё может пойти не по плану!
— Увы, всё уже пошло немного не по плану, — нахмурилась я, садясь на кровати. Лорель слегка наклонилась, обеспокоенно вглядываясь мне в лицо. — Что такое?
— Небеса… — она тревожно сжала губы. — У вас смертельная синева вокруг глаз, хотя все пятна уже сошли… Вас должен осмотреть господин Энклс! Вдруг то зелье причинило вам вред?!
Она покусала губу, раздумывая, что делать, а потом обернулась к двери. А у меня отчего-то засосало под ложечкой, стоило мне понять, что она хочет выйти.
Я удержала её руку, когда она попыталась встать. Сама не понимая, почему. Просто я ужасно не хотела, чтобы она уходила! Какое-то тревожное чувство, бьющееся на уровне подсознания, но никак не желающее оформиться в слова, не давало мне её отпустить.
Она стала мне опорой, хотела я того или нет. Я привязалась к ней, испытывая толику чувств настоящей Эмилии. И сейчас я… боялась, что она уйдёт и не вернётся.
Когда она вопросительно взглянула на меня, я ответила:
— Я чувствую себя нормально, Лорель. Возможно, это последствия того приступа, что произошёл, когда дядя надел на меня новый амулет. Думаю, скоро это пройдёт. Меня больше волнует то, что ты выйдешь туда одна и будешь его искать. Думаешь, это хорошая идея? Там может быть опасно.
Она с сомнением посмотрела на дверь, а потом на меня.
— Госпожа, если бы нам что-то грозило на этом постоялом дворе, нас бы сюда не привезли. И… — она с тоской, которую я прежде не видела на её лице, опустила глаза. — Я слишком долго выбирала ничего не делать и просто оставаться
