Деон определенно недолюбливал меня. Он был строг, требователен и не чурался бросаться уничтожающими замечаниями. Я была близка к нему, но далека как от Парижа до Находки. Да, Кассандра не похвалит меня.
Я фыркнула. Нужна мне ее похвала! Отвязаться бы от нее и ее требований как-нибудь. Только как?.. Но в любом случае Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу. Ну не нравлюсь я Темнейшему, не нравлюсь!
Когда я, разомлевшая, но отдохнувшая, вылезла из воды, намереваясь проспать как минимум часов пять не меньше, печать на запястье запульсировала. Что?! Опять?!
– Ну уже нет! – топнула ногой я. Топнуть-то топнула, но в спальню бросилась и под удивленные взгляды подруг принялась со скоростью солдата-срочника одеваться. Поскольку общих занятий сегодня не было, я решила презреть дресс-код и достала элегантный комбез глубокого синего цвета. Штанины широкие, словно юбка, а корсаж здорово утягивал и приподнимал грудь, а задрапирован так, что и в голову не придет искать уловки, которыми пользуются женщины, чтобы выглядеть супер секси. Он очень даже подходил к моим глазам, а мне самой до одури надоело являться на аудиенцию к Темнейшему как бедная родственница. Все время я будто бы с корабля на бал. Деон-то всегда с иголочки одет и выглядит на все сто пятьсот, даже в реби.
– Какого ящера я снова тебя жду?
Темнейший был не в духе. Неужели из-за моей маленькой, даже малюсенькой задержки?
– Одевалась! Или надо было голой трансгрессировать? – огрызнулась я.
Ха! Не на ту напал! У меня тоже есть зубы и настроение паршивое в ассортименте. Я устала. Я не выспалась. Я зла. Чего, мать твою, повелитель всея дерьмовый расклад, тебе нужно?! Но вслух, конечно, ничего не сказала, продолжая мериться взглядом с Темнейшим. У кого тяжелее? Принимаю ставки!
– Красивый наряд, – заметил Деон, пройдясь по мне взглядом с головы до пят. – Раздевайся, – и кинул мне в лицо ненавистное реби. Потом начался ужас.
Если вы думаете, что ад – это черти, поджаривающие грешников на костре, то ошибаетесь. Ад – это когда убийственно красивый и самый грешный из всех грешников дубасит тебя мечом, не проявляя ни любви, ни тоски, ни жалости. Прямо как в песне.
– Вы убьете меня! – воскликнула я, падая на татами. Меч тяжеленный. Как им вообще можно управлять!
– Я еще не начинал.
Деон рывком скинул с себя реби, оставаясь в одних штанах, и отошел попить. В зале, в котором не занимался никто, кроме нас, всегда было что выпить и даже перекусить, но мне ни того, ни другого никогда не предлагали. А сейчас даже не хотелось, хотя в горле пустыня Сахара, не меньше! Уж слишком низко сидели штаны на Темнейшем, открывая возмутительно провокационный вид на густую темную дорожку внизу живота.
Умопомрачительно, сногсшибательно офигенный – именно так запищала бы Машка, будь на моем месте. И я была согласна. Дестра! Это самый потрясающий мужчина, которого я видела вживую и без одежды. Почти без. Фото в поисковике не в счет. Здесь явно никакого фотошопа!
Деон не выглядел, как мужчина, слепивший рельеф в тренажерном зале и заглянцевавший спортивным питанием. Слишком поджарый, налитый реальной силой. Его тело казалось закаленным, вырубленным из твердого камня. Физический труд? Нет! Где Темнейший, а где лопата!
Деон выпил воды из запотевшего графина с цитрусами на дне и ловко крутанул меч. Ко мне идет… Бли-иин.
Деон определенно прошел не одно сражение и битву – нам рассказывала о смутном времени в Верховном мире мастер Иманила. Но мне куда до него?! Я ни одного удара парировать не смогла, зато ссадин и синяков – вагон и маленькая тележка. А ведь Темнейший и десятую часть своей силы и навыков не активировал.
– Я знаю, чего вы добиваетесь, – сказала, когда он остановился в полушаге от меня, нависая бронзовой горой. Подниматься я не спешила, а ему, судя по довольной улыбке, нравилось, когда женщины стоят перед ним на коленях. И они явно это делали не для того, чтобы пощады или прощение вымолить… – Вы хотите избавиться от меня и взять себе другого адепта.
Деон острием меча приподнял мой подбородок, затем скользнул вниз, отодвигая полы реби на груди. Я не поняла, кто кого соблазняет? Но противиться не стала. Он охотник, а непокорная добыча заводит сильнее. Пусть поглазеет на мою грудь, точнее, ее фрагмент, а я на его посмотрю. Гладкая, мощная, бронзовая. Со спины Темнейшего на меня совсем недружелюбно зыркал пресловутый черный дракон с красными глазами, а вот грудь была чистой, только над сердцем полукругом было выбито семь звезд. Интересно, что это означает? Был в этом какой-то мистический символизм.
– Нет, я не хочу другого адепта, – внезапно сказал Деон. – Ты забавная, золотистый котенок.
Хм, как-то подозрительно быстро я переквалифицировалась из издевательского «полукровка» в игривое «котенок».
– В позицию, полукровка! – скомандовал Деон.
А, нет, все нормально. Ничего не изменилось.
Вечером, когда я вернулась к себе, буквально валясь с ног, дорогие и любимые соседки не дали мне отдохнуть! Наоборот, дождались моего выхода из ванной и усадили на диван, сунув в руки кубок с пенящейся жидкостью – тонизирующий отвар. Он и усталость снимает (не полностью, конечно) и саднящее тело подлечить может. По мне словно асфальтоукладчиком проехались. Темнейший жесток, ко мне в особенности отчего-то.
– Ну как? – обеспокоенно спросила Илу. – Легче.
– Да, – я ободряюще улыбнулась, хотя чувствовала себя, как рваная калоша, которую немного подлатали. – Спасибо, девочки.
– Как тебе наставничество Темнейшего? – с ехидной улыбкой спросила Илу. Я же боролась за это, вот, как говорится, и напоролась.
– Мне кажется, он хочет убить меня, – я сделала в воздухе знак кавычек, девчонки вроде поняли, – и взять нового адепта.
Илу фыркнула, а Элли сжала мою руку с улыбкой. Да, я нагнетала, наверное. И вообще, я забавный золотистый котенок, но об этом я никому не расскажу. Слухи мне не нужны, а посплетничать Илу любила. Но даже добрые сплетни, это все равно сплетни.
– Элли, а почему ты решилась предложить стать наставником именно Санди? – Меня мучил этот вопрос с самой церемонии, но все времени не было спросить. – Он ведь мог отказать.
– Я была знакома с ним…
– Как? – не удержалась Илу. – Где ты могла с ним познакомиться?
Мы, полукровки, не слишком высоко в иерархии темных норнов. Поэтому действительно – как?
– Он как-то приезжал в атриум и так вышло, что я столкнулась с ним: налетела и чуть с ног не сбила, – Элли улыбнулась. – Высший темный, правая рука Темнейшего – и он был добр со мной. Не говорил как с низшим существом. Я запомнила его. – Элли вдруг огляделась и шепотом добавила: – Иногда я вижу картинки. Когда пристально смотрю в глаза или невзначай коснусь кого-то или чего-то. Я знала, что он не откажет, – она посмотрела на меня. – И знала, что чаша выберет тебя.
