котором она читала в прошлом. Но переливающиеся драгоценные броши, удерживающие этот странный наряд на теле, опровергли подобную догадку.
Её взгляд пытливо скользнул по сторонам, в поиске ответа о собственном местоположении. Окружающее пространство ответило ей мягким золотистым мерцанием. Оно приветливо подмигивало, словно пыталось успокоить свою пленницу, убеждая в безобидности намерений.
— Я знаю, что все твои слова — ложь, — с горечью усмехнулась Мира.
— П-поч-чем-му т-ты т-так с-с-счит-таеш-ш-шь? — вновь донеслось до неё.
— Разве ты согласишься отпустить меня? — едко поинтересовалась она. — Можешь не обманывать, я знаю, что у тебя на меня есть планы, в которые свобода не входит. — Мира присела, по-прежнему оставаясь в воздухе. — Не понимаю я тебя. Избранные сделали бы всё, что бы ты ни попросил. — С её губ сорвался тяжёлый вздох. — Но тебе подавай меня… Хотя о чём это я. Если вспомнить, что здесь творится… Впрочем, ты всё равно не поймёшь.
— Именно п-поэт-тому м-мне н-нуж-жна т-ты, — отчаянным эхом зашелестел голос. — Я п-под-дож-жду… С-скол-лько н-н-надо. — В его звучании Мира неожиданно различила нотки сдерживаемых слёз. — Выб-б-бир-рай, он-ни х-хор-р-рош-шие… Я п-под-дар-рю теб-бе с-счас-стье.
Внезапно перед Мирославой раскинулась огромная картина, на которой, у распутья, стояли Анвар и Велимир. Она слышала, как они обеспокоенно решали, что делать, если им не удастся её отыскать.
— Странное предложение ты мне навязываешь, — задумчиво пробормотала Мира. — Я должна сделать выбор, но ведь это же не правильно.
— Поч-чем-му? — откровенное удивление вызвало у неё усмешку.
— Потому что мой выбор вовсе не означает их выбор, это, скорей, принуждение, — покачала головой она. — Дружбу и любовь нельзя навязать. Такие чувства зарождаются и расцветают лишь на свободе. — Мирослава сложила ладони на коленях и задумчиво подняла глаза к золотистому потолку. — К тому же… — Сердце сжалось от мучительной реальности. — Я их совершенно не знаю, чтобы быть уверенной, что они могут подарить мне счастье.
— Х-хор-р-рош-шо, я ус-с-стр-р-рою им-м ис-с-спыт-тание, — решительно откликнулся голос. — Я п-пров-вер-рю их.
— Постой, не надо, — выпалила Мира и принялась судорожно озираться. — Не трогай их, не причиняй вреда, прошу!
— Без-з в-в-вре-ед-да… — вновь зашумел незримый собеседник. — Н-н-нич-чег-го п-плох-х-хого я им-м н-не с-с-сдел-л-лаю.
Мирослава глухо вздохнула и покачала головой.
— Ну зачем тебе это? — по-прежнему недоумевала она и, подавив горечь в сердце, добавила: — Я ведь обычный «ключ», как сказал Анвар, нас используют в безумной войне против человечества, а потом выкидывают. — Её губы искривились в болезненной усмешке. — Похоже, сколько бы ни было миров, каждый из них пропитан страданиями и кровью невинных.
— Н-нет-т! Я н-н-не т-т-так-кой! — безликий голос исступлённо поднялся. — Р-рад-ди ис-ск-куп-пл-лен-ния… Я д-дел-лаю ф-фсё р-рад-ди в-воз-зрож-жд-ден-ния и ис-ск-куп-плен-ния.
— Ты всё время говоришь загадками, — устало вздохнула Мира. — А по сути, только загонял меня в иллюзии, вместо того, чтобы озвучить то, ради чего я тебе понадобилась.
— Т-т-ты м-моя, п-поэт-том-му я х-хоч-чу, ч-ч-чт-тоб-бы ты был-ла с-счастл-лива, — тихим шелестом поведал собеседник.
— Я не верю тебе. Сколько себя помню, окружающие мне лгут, — с болью проронила она. — Люди в моей жизни врали, чтобы унизить, зацепить только потому, что я другая. — Пережитые обиды одна за одной срывались с губ. — Потом появился Велимир и Анвар. Первый подстроил мою смерть, чтобы добиться своего, а второй пошёл на уступки, чтоб заполучить очередного бойца. — Синий взгляд влажно блеснул. — Ты всё ещё думаешь, что они хотят сделать меня счастливой?
— Мир-ра-а… — опечаленно начал голос, но она оборвала его:
— Ты полагаешь, я не знаю, чего ты хочешь от меня? — гневно бросила Мирослава. — Даже без своего дара я бы поняла твои намерения, а так как он у меня есть, мне известна твоя сущность. — Она нахмурилась и скользнула пылающим взглядом по золотистым стенам. — Ты словно паук, уговаривающий свою жертву залезть в твою паутину, потому что без моего согласия ничего у тебя не выйдет.
— М-мн-не в-вед-дом-мо, ч-что т-ты з-знае-еш-шь, — прокатился тяжёлый вздох. — Н-но я об-бяз-зан-н с-сп-пас-ст-ти…
— Тогда не ври мне, а честно признайся, что нуждаешься в моей силе, — твёрдо отрезала Мира. — И что в итоге… я попросту исчезну.
— Д-д-да, т-ты п-пр-рав-в-ва, — измученно покаялся невидимый собеседник. — П-п-поэт-том-му, я и х-х-хоч-чу с-сд-дел-лат-ть т-теб-бя с-счас-стл-ливой.
— Ха-ха-ха, — надрывный хохот изломленным эхом отразился от стен. — Это напоминает мне, как люди откармливают животных, чтобы после подать их к столу.
— М-м-мир-ра, п-п-пр-рос-ст-ти, — боль в прозвучавшем голосе была почти физически ощутима.
Мирослава судорожно сглотнула.
— Ни в одном из миров нет правды, как и места для меня. Надеюсь, когда это всё закончится, я отправлюсь к тем, кто меня действительно любит.
26. Начало
С каждым шагом становилось всё холоднее. Кипенно-белые стены мягко мерцали, но уже не из-за испещрявших их серебристых прожилок. Всю пещеру полностью покрыл тонкий хрустальный налёт сверкающего инея.
Анвар скользнул внимательным взглядом по помещению и невольно нахмурился. Ему лишь сейчас пришло в голову, что всегда покровительствующий им мир на самом деле преследовал собственные цели. И только обнаружив искомое, он наконец-то открыл свой истинный облик. Хищный и безжалостный.
С момента возникновения Избранных, на Земле родилось множество «ключей». Они гибли, отстаивая свою сторону, и никому не было до этого никакого дела. По окончании сражения, оставшимся попросту стирали память, желая предотвратить продолжение междоусобицы.
За это время из людей, стремившихся стать лучше, фактически сделали преступников. Благодаря Мирославе в нём пробудились неведомые прежде чувства, и это заставило опомниться. Он по-другому взглянул на поведение соратников, действия этого мира, да и на собственные заблуждения.
Хранитель Светлой стороны внезапно ясно увидел, насколько сильно они стали отличаться от тех, коими являлись до возникновения сил. Если их сейчас сравнить с человечеством, которое им пришлось спасать, то Избранные стали в разы хуже.
Принести в жертву безвинную девушку, которая сама была не рада своей связи с этим миром. Нет! Он не позволит Мире пострадать ещё хоть раз. Пускай это будет последним, что ему удастся сделать, но спасти ту, которая пробудила в его сердце любовь, он сумеет!
Анвар резко остановился и неожиданно расхохотался, словно безумный.
«Почему же я сразу не понял, что все те чувства, что возникали во мне при взгляде на Миру, вовсе не результат её сил? — пронеслось в голове. — Мирослава, любимая моя, обещаю, я отыщу и защищу тебя от всего».
В памяти возникла её первая, обращённая к нему улыбка, озарившая глубину удивительных синих глаз. Нежность её кожи, казавшейся атласной под пальцами, когда во время занятий он касался её. Ему ведь тогда приходилось врать себе, объясняя желание прикосновения, как необходимость занятий.
Мирослава же всегда была слишком терпима с ним. Она позволяла ему вести себя свободно, совершенно не ограничивая в нескромных поступках.
