чем-то напоминавший то ли Зигмунда Фрейда, то ли профессора Преображенского из фильма «Собачье сердце» в исполнении Евгения Евстигнеева. Мужчина приветливо распростёр руки и произнёс
– Добро пожаловать в наш профилакторий, позвольте представиться – главврач и по совместительству идейный вдохновитель этого заведения – Пётр Ильич Разумовский. Прошу следовать за мной, кратко ознакомлю вас с нашим хозяйством.
– Начну с того, что у нас здесь не психиатрическая клиника для людей с запущенными психическими заболеваниями, а скорее – профилакторий для тех, кто перетрудился на почве капитализма. То есть мы работаем над профилактикой развития заболевания, купируем его на ранних, зачаточных стадиях. Профилактика – вот основная задача нашего заведения, но, конечно же, мы можем помочь человеку и с уже запущенными формами. В основном, наша методика базируется на не медикаментозных формах восстановления.
Пётр Ильич энергично шёл, увлечённо рассказывая о своём заведении и горячо жестикулировал, словно желал вколотить свои планы и идеи в головы гостей.
– А здесь у нас «Медовый зал» – Ильич указал на длинное одноэтажное остеклённое здание, напоминавшее двускатный навес на массивных деревянных столбах – так раньше у варягов назывались места проведения пиров и собраний. Пройдемте вовнутрь.
Группа направилась ко входу и вошла в здание. Зал и вправду подходил больше для застолий, нежели для проведения скучных конференций и собраний. Переднюю от входа часть занимали два ряда длинных массивных деревянных столов с такими же массивными скамьями, стоявших вдоль широкого центрального прохода. Центральный проход расширялся в большую площадку, смахивающую на танц-пол, у дальней стены стоял такой же стол, но уже в ширину зала. За столом, вместо скамеек, располагались деревянные резные кресла. Немногим далее, над задним панорамном окном, во всю ширину стены висел транспарант вероятно с призванной обнадёживать пациентов надписью – «Разум когда-нибудь победит!»
В зале суетился персонал, видимо, подготавливаясь к приёму гостей.
– Вы чуть раньше приехали, не успели подготовиться – пояснил Разумовский – впрочем, как раз, пока ознакомитесь со всем, нам и зал и подготовят. Пройдёмте в основной корпус.
Помещения внутри основного здания выглядели вполне современно, но вместе с тем, не были казённо-офисными и бездушными. Бегло миновав процедурные, столовую, разные кабинеты с мудрёными для Максима медицинскими названиями, делегация подошла в просторный холл, щедро украшенный различными живыми зелёными растениями, какими–то эзотерическими картинками на стенах, бубнами, гонгами и прочим схожим по своей психотерапевтической направленности антуражем. В холле за длинным столом сидела небольшая группа отрешённых людей, и из разных деталей собирали какой-то конструктор, в готовом изделии походивший на электрические выключатели. Вокруг стола бегал человек в белом халате и что-то говорил под руку пациентам. Было не понятно – то ли он хотел сбить с толку участников этого процесса, то ли наоборот – желал помочь, раздавая периодически советы.
– Здесь у нас восстанавливается группа программистов и конструкторов, которые по каким-то причинам заперлись в себе в результате специфики выполняемой ими работы. Сейчас они проходят курс по включению их в общество и налаживанию командной работы. Задача у них – путём совместного труда, с наименьшими потерями обеспечить выпуск определённого количества выключателей в единицу времени. Это одно из упражнений обширного трёхмесячного курса, после которого все они благополучно вернутся в общество. Наши методисты сопровождают их на каждом этапе, не позволяя вновь замкнуться в себе.
– А музыкальные инструменты по стенам зачем? – спросил Виталя
– Это часть многих восстановительных курсов. Мы даже музыкальные композиции составляем, а для особо одарённых, у нас есть своя студия звукозаписи.
Виталя оживился
– Круто, хочу у вас пожить, музыкальную группу создам свою здесь!
– Вполне возможно, вполне возможно… – пробормотал себе под нос Пётр Ильич, задумчиво окинув огромного Виталия оценивающим взглядом психиатра – подумайте, пока не поздно. Будем рады, будем рады… – Ильич механически пошевелил пальцами рук, сомкнутых в замок.
Ну-с-с-с, идёмте далее, не будем их отвлекать – врач протянул руки, сделав приглашающий жест по направлению к выходу – мне многое вам хочется показать.
– У нас здесь ещё один экспериментальный модуль – рассказывал Разумовский, ведя гостей вдаль участка, в сторону небольшого пруда, блестящего на солнце, метрах в ста от основного здания – мы решили обратить внимание на новые веяния и поэкспериментировать с направлением энергетического воздействия купольных конструкций на психосоматику человека.
Миновав пустующую открытую беседку в восточном стиле и сад камней, с важно разгуливающей меж них парой фазанов, Пётр Ильич подвёл группу посетителей к прозрачной полусферической конструкции средних размеров, внутри которой, вокруг возвышающейся над ними, шарообразной конструкцией, суетилась группа каких-то людей в синих халатах.
Заведующий профилакторием, обходя здание, направился к берегу пруда, и обойдя полусферу пригласил гостей в автоматически открывшиеся двери. Макс опешил: прямо посреди просторного помещения возвышался здоровенный шар, слепленный из множества банковских резинок, скреплённых между собой скрепками, скотчем и суперклеем.
– А вот и наше главное на текущий момент детище – Ильич с гордостью показал на огромный шар – узнаёте материал? Ваши поставки! Мы хотим создать самый большой шар из канцелярских резинок. Чтобы войти с ним в Книгу рекордов Гиннеса. Такое достижение позволит вновь вселить уверенность в этих людей, большая часть которых из них, пострадала при последних экономических кризисах. А пока, данный процесс с ясной и достижимой целью, отвлекает наших постояльцев от самобичевания. По завершению процесса всех трудившихся над проектом ждёт приятный бонус – мы закатим шар вон на тот холм – Пётр Ильич показал на возвышающийся лысый, без деревьев, холм приблизительно в километре от пруда – и скатим его с вершины вниз. А перед этим, каждый участник процесса получит право установить на пути скатываемого шара до трёх фанерных фигурок с изображением своих недругов. Такой финал позволит им выйти из затяжного ступора, и дальше наслаждаться жизнью, дыша полной грудью.
– Уверены? – не удержался от вопроса Макс
– Не уверен. Но, верю – философски ответил ему Разумовский.
– Это жестоко. Это сумасшествие какое-то – возмутилась Ираида.
– Пусть так – заложив руки за спину, строго и отчётливо ответил ей заведующий – Но это НАШЕ сумасшествие. Не пытайтесь его понять.
Ираида не хотела, чтобы её картонная фигурка позже оказалась под катящимся шаром, и предпочла прекратить спор.
– А почему всё-таки выбрали полусферу? Почему, например, не пирамида, ни куб? Пирамида ведь тоже считается «энергетической» – поинтересовался Максим. Он, ранее уже наслушавшись подобных теорий Петровича, ожидал и здесь услышать нечто новое, необычное, может быть – смешное.
Пётр Ильич расцвёл довольной улыбкой
– Конечно, любая конструкция, абсолютно любая, так или иначе изменяет энергетические поля. Только полусфера, концентрируя энергию Земли внутри купола, завихряет энергетические потоки
