вложили небьющееся сердце в раскрытую грудную клетку, походившую на тушку цыпленка, готового к фаршировке. Беспощадный яркий свет освещал каждую деталь.
– Современный праведник, – проговорил Сизиф.
Они с Лизой стояли чуть поодаль, прямо в операционной.
– Праведник? – переспросила Лиза. – Вроде как в Библии?
– Вроде, – кивнул Сизиф. – Насколько, конечно, возможно для этого времени.
Крепкие, уверенные руки в белых перчатках принадлежали Сергею – врачу-кардиологу. Лица его Лиза не могла разглядеть под медицинской маской. Она видела только его теплые медовые глаза и сосредоточенную, глубокую морщину меж бровей.
Руки в белых перчатках стали ритмично сжимать и разжимать сердце, имитируя естественное биение.
Тянулись секунды.
Пальцы снова сжали и разжали безжизненный кусок мяса. И вот наконец тот ответил на усилия врача ответным биением.
Сергей зажмурил глаза и зашептал что-то себе под нос.
Плоть ожила прямо под его руками.
Теперь это было живое, готовое качать чужую кровь сердце.
– Ты ведь меня сюда притащил не серию «Скорой помощи» смотреть, да? Этот тоже собирается кого-то убить? – спросила Лиза, с недоверием глядя на Сергея.
– Пока никого, – ответил Сизиф. – Пока…
Врачи и медсестры переглянулись. Хотя их лица скрывали маски, по глазам было ясно: они улыбались. Только что случилось очередное чудо.
Прямо сейчас
– Не понял. Это кардиолог? – спрашивает тощий Начальник в черном, глядя на экраны.
– Трансплантолог. У них уже есть такая профессия.
Вопрос Тощего выдает, что он на своем посту уже не одну сотню лет… а может, и тысячу. Даже перестал интересоваться тем, что происходит на Земле.
Что могло задержать душу на этом уровне?
Без желания подняться наверх и узнать главное: на кой черт Бог сотворил всю эту мясорубку?
Без желания подняться так далеко от нее, как это только возможно.
– Странное время, – задумчиво говорит Тощий. – А до этих штук, дающих общее сознание, они уже дошли?
Сизиф на мгновение задумывается, вспоминая вероятное будущее, о котором рассказывал ему наставник.
– Нет. До этих штук еще не дошли. Но близки.
Начальник в белом возвращает экраны к жизни. Руки кардиолога продолжают операцию.
– Так значит, он был праведником? Продолжайте.
– Да что тут продолжать. Вы и сами знаете, как обстоят дела с праведниками. У них наиболее сложные истории, они всегда требуют самой жесткой проверки. И мы ее обеспечили, – отвечает Сизиф.
– О том, как вы ее обеспечили, мы уж наслышаны, – перебивает Тощий. – До этого еще доберемся. Рассказывайте по порядку.
Сизиф вздыхает.
– Я могу выпить кофе? – интересуется он.
– Сейчас не время для ваших примитивных проекций, – огрызается Тощий.
Сизиф пожимает плечами.
– Что еще вы хотите знать? Разве вам не известны подробности? Хотите услышать их от меня? Что ж, мне жаль мое время, но я расскажу. Он был лучшим в своем деле. Но важнее всего то, что он мог повлиять на очередь на пересадку сердец.
За три месяца и 5 дней до конца
Белые руки зашивали бледное волосатое тело. Теперь внутри этого тела билось здоровое сердце, чье биение запустили руки Сергея.
Второй доктор похлопал его по плечу.
Глядя на происходящее, Лиза машинально прижала руки к своему собственному сердцу, которого не было и которое не билось. Но она его чувствовала, и плевать на все заумные объяснения Сизифа.
– Что я должна сделать? – спросила она.
– Для начала невозможное: послушать не перебивая. Так вот, доктора – это не простые люди. Они получили великую возможность искупить свою карму.
– Спасением чужих жизней? – спросила Лиза, неотрывно глядя на врача.
– В первую очередь спасением очень конкретных жизней. Несколько рождений назад он был солдатом и порубил на куски немало людей.
Лиза отвернулась от врача и посмотрела на Сизифа.
– Ни фига себе! То есть все его пациенты – это души тех, кого он когда-то убил?
– Именно. Ладно, пойдем отсюда. Со времен своей последней жизни ненавижу больницы.
Они вышли из операционной и зашагали по коридору, лавируя между врачами и каталками с пациентами. Кого-то везли на операцию, кого-то – в палату. Лиза видела и таких же, как они – в черных костюмах с узкими воротниками. Один шел возле врача, везущего пациента в операционную, и что-то нашептывал ему. Человек в черном проводил Лизу долгим, изучающим взглядом. Лиза нахмурилась. Она так отвыкла от того, что ее замечает кто-то, кроме Сизифа, что содрогнулась.
– И теперь он уже вторую жизнь врач. Штопает тех, кого убил. А ты говоришь у Него, – Сизиф ткнул пальцем в потолок, – плохо с фантазией. Карма объекта близка к обнулению. Он почти праведник. Осталась всего одна душа, кармический долг которой он еще не выплатил. Всего одна.
– Ух ты, – вырвалось у Лизы.
Она тут же насупилась, так как не любила, когда Сизиф видел, что ему удалось ее впечатлить.
– Не знала, что такое возможно.
– Возможно. Один шанс на миллиард. И это тот самый шанс.
Сизиф помолчал. Слова давались ему тяжело. В кои-то веки.
– Каждая такая душа значит для мира очень много. Поэтому требует жесточайшей проверки.
Он снова сделал паузу.
– Чую подвох, – осторожно заметила Лиза.
– Никакого подвоха. Так, мелочь. Просто эта работа, выпадающая один раз на миллиард случаев, досталась нам с тобой. Пошли.
Глава 18
За три месяца и 3 дня до конца
– Привет! Как сегодня себя чувствуешь? – спросил Сергей бледного, худого парнишку лет семнадцати, лежавшего на больничной койке.
Дима отложил книгу с красочной обложкой. Сергей заметил, что это был путеводитель по Индии.
– Как обычно, – ответил Дима.
Его бескровные губы слабо зашевелись. Он был похож на воздушный шарик, закатившийся за диван и всеми забытый, наполовину сдутый и не способный оторваться от пола.
Сергей приложил ко лбу Димы электронный градусник. Градусник запищал. Сергей едва заметно скривился. Показатели ему не особенно нравились. Он послушал дыхание парнишки и померил пульс.
– Что читаешь? – спросил Сергей, изучая графики и цифры на экранах приборов, подключенных к грудной клетке пациента.
– Путеводитель, – без энтузиазма ответил тот и слабым движением отодвинул книгу.
– Хочешь в Индию?
– Давно уже. Все думал, когда-нибудь позже. Окончу школу, университет, начну работать… Мечтал увидеть джунгли, всякие там древности, пожить в ашраме, научиться медитировать…
Говоря это, Дима смотрел в серое больничное окно, где видно было лишь набухшее перед дождем небо.
– Молодец, что решил готовиться, – похвалил Сергей, продолжая изучать показатели приборов.
Позади Сергея появилась фигура. Это была Лиза. Одетая в черный костюм с узким воротником. Она положила руку на плечо доктора и закрыла глаза.
Сейчас она прочтет его. Увидит картинки его подсознания.
Еще мгновение.
Однако темнота перед
