Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 22
Хакер растерянно моргнул. Он перед зеркалом или?..
Нет, это не зеркало. Это был именно он, тип, которого играл Эрл. Глава у профессора казались утомленными, он был бледен, но почему-то… улыбался.
С чего бы ему улыбаться?
– Ты чего улыбаешься? – спросил тогда Эрл.
– О, есть с чего! – ответил профессор Гриффитс. – А вот тебе и мистеру ван Усталену, пожалуй, не до улыбок…
При этих словах за спиной профессора выросла экстравагантная компания: красотка-таксистка, неистовый носильщик из аэропорта (или из гостиницы?), турист в шортах и с сумкой на поясе, задумчивый мальчишка, девочка в очках, подросток со странными волосами.
– Вам сюда нельзя… – пробормотал Эрл.
– Ах вот как?
– Нельзя, это мужской туалет.
– Что ж, может, тогда и вам нельзя быть там, где заседает Комиссия по охране природы? – спросила таксистка.
Эрл не знал, что ответить. Но он точно знал, что попал в очень, очень неприятную ситуацию.
– Что… что вы собираетесь делать? – спросил он, отступая на шаг.
– О, ничего особенного, – ответила девочка-очкарик. – Профессор Гриффитс, я имею в виду настоящий профессор, сейчас выйдет отсюда и отправится в зал заседания с докладом…
Профессор Гриффитс, настоящий, улыбнулся.
– А… я? – спросил Эрл.
– Ты можешь выбрать, – сказал мальчик. – Между Платком Близнецов и Двумя Сумеречными Трелями.
– Вы… выбираю две трели, – промямлил Эрл, которому это название, видимо, показалось менее подозрительным.
Услышав его ответ, носильщик отвесил ему учтивый поклон, а когда выпрямился…
Бац! Бац!
Двумя молниеносными ударами по загривку носильщик отправил Эрла прямиком в объятья сна.
18
Поднимем бокалы
…Профессор Гриффитс, сначала перед Комиссией по охране природы, а затем перед журналистами, назвал проект «Трипл Даймонд» «преступным сговором» и такими же преступными, по его словам, были действия Эдвина ван Усталена, направленные на то, чтобы помешать ему высказать своё экспертное мнение перед комиссией. Профессор Гриффитс не сообщил прессе других подробностей, дав, однако, понять, что вся информация передана в полицию, которая сегодня начала официальное расследование.
С видимым удовольствием прочитав вслух эти строки, Бина Интригио положила газету на плетёный столик и выпила глоток свежевыжатого сока под хор «Ура!» и «Виват!». Точнее, хор состоял из серии «Ура!» и «Виват!» и одного «Гав!», принадлежавшего пойнтеру Орвилю. Чтобы отпраздновать удачное завершение «дела Гриффитса», семья Интригио решила в полном составе устроить вылазку в прибрежный город Блумендал километрах в тридцати от Амстердама. Солнце дарило их своим тёплым обществом, и вся семья наслаждалась заслуженными напитками на террасе бара на морской набережной.
Ласло весело поднял свой стакан с тамариндовой водой.
– Я только что говорил с тётей Эдной. Она тоже в восторге от результатов операции. Предлагаю тост за старое доброе Северное море, – сказал он, указывая на голубой простор перед ними.
– И за его дно, которое не будут дырявить буры ван Усталена! – отозвалась Зельда.
Снова раздались крики «Ура!», «Виват» и одно короткое «Гав» старого Орвиля.
– А кстати, – сказал Маркус, – что будет с этим ван Усталеном?
– Точно не знаю, – ответил Ласло. – Но не сомневайся: Гриффитс рассказал достаточно, чтобы положить конец его карьере.
Тут Имоджен, которая до сих пор отрешённо ковырялась трубочкой в своём супердиетическом напитке с отрицательным количеством калорий, вдруг подала признаки жизни.
– Эй, пап, послушай, какая крутая рифма! – воскликнула она, поднимаясь со стула. – Вот: Хотел из моря сделать нам нефтяную лужу, а в итоге сам сел в лужу ты похуже! – продекламировала она, пританцовывая, как рэперы.
Ласло против всяких ожиданий кивнул.
– Сегодня я с тобой согласен, девочка моя. Отлично… круто придумала!
Имоджен просияла, не переставая пружинить, а остальные обменялись изумлёнными взглядами.
Ласло одобряет текст рэперской песни? Вот так сюрприз. Впрочем, вся эта история с профессором Гриффитсом оказалась полна сюрпризов.
Такой почти всегда и была их жизнь. Жизнь семьи Интригио.
Кто такие Пьердоменико Баккаларио и Алессандро Гатти
Пьердоменико Баккаларио родился в городе Акви-Терме в 1974 году и сегодня известен как детский писатель, хотя ничто в его жизни не предвещало такого поворота судьбы. Его детство пришлось на разгар Холодной войны, и молодые годы он провёл на секретной службе, готовясь отправиться за Железный занавес разведчиком. В 1989 году падение Берлинской стены и окончание Холодной войны застали его врасплох, и он был вынужден поменять планы. В эти бурные годы Баккаларио познакомился с Алессандро Гатти (р. 1975) из города Асти. Гатти называл себя репортёром-следователем. В те месяцы Гатти попал в поле зрения прессы из-за своего революционного тезиса: он утверждал, что Камчатка не существует в реальности, а является лишь выдумкой создателей легендарной настольной игры Risiko (по-русски известна как «Риск»). С энтузиазмом приняв сторону Гатти, Баккаларио присоединился к экспедиции, затеянной новым другом, чтобы вывести бессовестных мошенников на чистую воду. Добравшись до Камчатки, борцы за истину не успели осознать своё заблуждение, как оказались за решёткой. Эти события легли в основу противоречивой книги-репортажа «Одна берёзка не считается», ставшей первым плодом долгого литературного сотрудничества, продолжающегося и по сей день.
Кто такой Томмазо Ронда
О жизни человека по имени Томмазо Ронда известно немного. По видимости, в детстве он хотел стать волшебником и получил это звание на курсе заочного обучения. Поговаривали, что он был неплох, но умел совершать трюки лишь с предметами, размеры которых не превышали размеров конверта. «Сломать карандаш банкнотой» и «Нарезать банан, не трогая кожуру» были его любимыми номерами.
А вот восстановить события его жизни между детством и возрастом сорок лет несколько… затруднительно.
Чем он только не занимался: и выступал на сцене, и учился играть на губной гармошке (также заочно), а ещё сохранились свидетельства о его появлении на трамплинах в костюме новогодней ёлки, о работе живой статуей, жонглёром, клоуном. Несколько очевидцев рассказывают, что видели его в роли факира.
В настоящее время он женат, у него есть двухлетний сын, и сам Томмазо Ронда так говорит о своей жизни: «В конце концов я делаю сейчас именно то, о чём и мечтал в детстве. Рисунок – это сильная магия, которая не ограничивается тем, чтобы выпустить из шляпы кролика или голубя. Она выпускает на волю миллион кроликов и целый мир голубей».
Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 22
