Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
– Ничего он не требует, просто подавлен. Хочет вас скорее обо всем расспросить. И я налила ему немного, чтобы расслабился, а то парень, как пружина перекрученная… Звонили Марининому бывшему супругу… А он за границей, помочь с похоронами не сможет. Сказал, пришлет денег на карту сыну. – Елена рассказывала эти печальные подробности с наслаждением, явно их смакуя. – А родители у Марины уже очень преклонных лет, сейчас оба болеют сильно. Им пока не стали сообщать, чтобы они тоже в гроб вслед за ней не легли. Так что все сошлось на одном парне. Его пожалеть надо, помочь, не сердиться на него, даже если он что-то сморозил лишнее…
– Я ни на кого не сержусь. – Поостыв, Александра сама поняла неуместность своей обиды. – Мне просто странно, что от меня все чего-то особенного ждут, каких-то откровений, подробностей… А я ничего не знаю и сообщить не могу. Ни ему, ни следователю… Да, а вы уже сказали?..
– Павлу? – В трубке раздался протяжный глубокий вздох, будто ветер пронесся в сухой листве на опушке леса. – Сказала, да не я, к сожалению. Соседка заскочила, брякнула, дура. Весь поселок только об этом и галдит. Все, Павел слег.
– Сердце?
– У него с сердца начинается, а потом все идет вразлад – суставы, спина. Голова кружится, в глазах темнеет… Не знаю даже, свидитесь ли вы завтра, может, он не встанет. Главное, мне бы вас повидать, кое-что шепнуть!
Александра обещала приехать первой утренней электричкой, из числа тех немногих, которые останавливались на станции. Елена назвала точное время, когда состав отправлялся с Московского вокзала. Закончив разговор, художница, не колеблясь, выключила телефон. Она не решалась сделать это весь день и теперь, следя за тем, как гаснет дисплей, испытала горькое облегчение. Страх перед будущим днем не ушел, но словно притупился. «Ожидая, всегда ожидаешь худшего! – сказала она себе. – К чему загадывать? Будь что будет, я ведь невиновна!»
Когда мать позвала пить чай, ей удалось выйти к столу, придав лицу такое умиротворенное выражение, что родители разом повеселели. Отец пустился в воспоминания о давней рыбалке, на которую трехлетнюю Сашу взяли потому, что не с кем было оставить, и едва ее там не утопили, когда перевернулась резиновая лодка.
– Саш, ты помнишь, как тонула? – допытывалась мать. – Я бегала по берегу и кричала, что, если они тебя не спасут, я их всех на суше перережу!
– И ножом размахивала, которым картошку на уху чистила! – смеялся отец. – Ведь зарезала бы, впрямь, глазом не моргнув! Пришлось нам с тестем-покойником тебя спасать. А то ни за что бы не стали!
И подмигнул дочери, предлагая оценить шутку.
– Ты смеешься, я а на другой день, в Москве, впервые седые волосы у себя увидела, – пожаловалась мать. – Потерять единственного ребенка! Да я бы умерла после этого!
– Завтра у меня выходной, – сообщил отец. – Давайте поедем вместе куда-нибудь. Сейчас везде что-то происходит. Посмотрим программу…
– А правда! – воодушевилась мать. – Я уже не помню, когда мы где-то бывали вместе… Саша?
Женщина сглотнула комок, застрявший в горле при виде радостных родительских лиц, обращенных к ней. Александра не могла вспомнить, когда видела их такими счастливыми. «Нет, отказать невозможно!»
– Поедем, конечно! – с наигранной бодростью воскликнула она. – Только после обеда. У меня срочное дело с утра, это займет всего несколько часов. К четырем-пяти я освобожусь, вернусь, и мы вместе…
Встретив взгляд отца, она поняла, что он ей не верит.
Мать смотрела в сторону. Затем поднялась из-за стола и, отойдя к плите, без всякой необходимости принялась переставлять кастрюли с одной конфорки на другую.
Приняв ванну и поставив будильник на пять утра, Александра забралась в постель, когда не было еще и десяти. Она лишь на минуту включила телефон – проверить упущенные вызовы. Их было два, с разных номеров, и оба номера были ей не знакомы. Художница поторопилась выключить телефон.
«Зачем я проверяла? Не стоило, спала бы спокойнее. Кто меня ищет? Кто бы ни искал, лучше бы им меня не находить!»
Внезапно ей пришло в голову, что адреса ее родителей не знает почти никто. Когда-то, двенадцать с лишним лет назад, Александра ушла из родительского дома к мужу-художнику и поселилась в его мастерской, ставшей ее единственным пристанищем. Именно адрес мастерской и был известен всем ее знакомым. Адрес родителей могли помнить лишь те, о ком Александра давно забыла.
«Но старые знакомые мне не опасны. Куда хуже то, что я по-прежнему зарегистрирована здесь, и значит, полиция без труда меня найдет… Мое имя все знают. Корзухиных-Мордвиновых в Москве наверняка не так много… Да и через Союз художников можно найти этот адрес!»
Александра уже оставила идею временно укрыться у зарубежных друзей. Бегство, которое занимало ее мысли вчера утром, тогда выглядело не просто возможным, а единственно верным выходом. Теперь оно казалось немыслимым. Художница почти физически ощущала, как родной город опутывает ее невидимыми, но прочными сетями, не позволяя вырваться, исчезнуть. Болезнь отца… Гибель подруги… И то, в чем она боялась признаться себе самой, – загадка, оставленная в выморочном особняке на Китай-городе, вместе с грудами дорогих сердцу книг, эскизов, необходимых для работы материалов и личных бумаг, заметок, черновиков… Вместе с памятью о недолгих, давних счастливых днях и о многих, одиноко прожитых годах…
«Я права, что остаюсь, а не бегу сломя голову… – твердила она себе. – Надо во всем разобраться. Не может быть случайностью то, что происходит сейчас вокруг меня! Что за напасть?! Одна смерть… Другая… Подряд! И пусть я не причастна ни к первой, ни ко второй, но почему-то же это случилось у меня под боком?! В смерти адвоката замешана Рита. В этом никаких сомнений нет. Рита притянула его в мою мастерскую, вот и вся связь. Но Марина? Если бы я не поехала с ней за город, осталась бы она в живых? Или ее и в Москве настигли бы и толкнули, скажем, под машину? Были ли у нее враги? Серьезные проблемы? Завтра меня спросят об этом, а что я скажу?»
Художница пыталась припомнить, о чем рассказывала Марина, когда им случалось встречаться или говорить по телефону. Ярче всего в ее памяти запечатлелись события двухлетней давности, когда приятельница разводилась.
Муж, не выдержав жениных трат на коллекцию (во всяком случае, таков был его главный аргумент в пользу развода), подал наконец документы в загс и мимоходом, с оскорбительным равнодушием поставил Марину в известность об этом.
– Как бы между прочим брякнул, за завтраком! – удивлялась приятельница, делясь новостью с Александрой. Они встретились в тот же день, когда Марина еще не оправилась от утреннего потрясения. – Между одним бутербродом и другим!
– И ты согласна развестись?
– Ну, если раньше я еще сомневалась, то теперь согласна! – Марина была вне себя, ее голос дребезжал сильнее обыкновенного. – Подумать только, двадцать лет прожили, сына вырастили, а Сергей несет в загс эту бумажонку на развод так запросто, будто квитанцию в химчистку! Будто я какое-то пятно, которое ему надо со своей безгрешной жизни вывести! Даже не поговорил со мной! Уже сейчас, задним числом, заявил, что разводится из-за моего хобби. Серебро, мол, ему жизнь отравило, мы давно чужие люди, так зачем жить вместе?
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
