сказать, что девушка была толстая, скорее, излишне крупная. К тому же, испугал немного ее взгляд — в глазах плясал бесовский огонек, а рот блестел от жира, словно она только что оторвалась от поедания жареного поросенка.
— Здрасьте, — как-то тихо пролепетал я.
— О, барин, — почему-то невероятно обрадовалась нимфа. — А я все жду, стало быть, когда придешь.
— Зачем? — я не торопился закрывать за собой дверь, чтобы не лишать себя единственного пути отступления.
— Стало быть, этого самого, отблагодарить. Мне дядька все рассказал. Я это, того, Лада, в общем.
Впрочем, я уже и сам догадался, кто эта гостья. Меня смутила корпулентность девушки. При последней нашей встрече, когда, хвала Аллаху, Лада была без сознания, она выглядела более хрупкой. Неужели отъелась, пока в госпитале лежала? Хотя способность женщин набирать килограммы, ничего не делая — это особая магия. Тетя на нее все время жаловалась.
— Понимаю, барин, что даже схватиться не за че, — похлопала она себя по бокам. — Отощала в больницах, но я ж услужливая. Умею всякое.
— Может, не надо? — шагнул я назад.
— Да я ж с пониманием, чай, не дура, — успокоила меня Лада. — Вижу, барин устал, не до утех ему.
— Каких утех? Илларион говорил, что ты целомудренная и все такое.
— Да, дядька у меня такой забавный, — махнула рукой девушка. — Все о чистой любви говорит. Мол, потому и не женился. Я же попроще. Влюбчивая я, барин. Значит, нет настроения у тебя сегодня?
— Да, что-то как-то не особо, — поспешил согласиться я. И вообще подумал, что о смене ориентации парни начинают думать не во время парадов, а из-за таких внезапных встреч.
— Дело поправимое, — успокоила меня Лада. — Все ж под одной крышей жить будем.
— Это как? — я сейчас ощущал себя хлоридом бария, в который добавили сульфат натрия. Иными словами, выпал в осадок.
— Так дядька сказал. Дядь!
От звука ее могучего голоса в гостинной задрожала ваза. Вот так, без всякой магии. И еще мне показалось, что где-то в доме ойкнул соседушко. Послышался топот сапог, и в гостиной появился Илларион.
— Барин приехал, — указала на меня пальцем Лада.
— Не барин, а господин, — поправил ее слуга. — И я тебе где сказал быть? Вот там и сиди, а не шляйся по дому.
— Я ж только посмотреть захотела, шо такого?
— Иди уже, иди… Как съездили, господин, все ли хорошо?
— Илларион, потрудись объяснить, что здесь происходит?
— Ну, это, врач, который старшой у них, позавчера, значит, Ладу в сознание привел. Я Вам и сказать толком не смог, все время разминаемся. То Вы в лицее до вечера, то я в больницу, прихожу — спите уже. А сегодня говорит, мол, здорова, выписываем. Я ему, как же здорова, столько месяцев бревном пролежала. А он злой как черт, твердит, здорова, ходит, пить-есть может, забирайте. Нечего, говорит, мне персонал смущать. Вот тут я совсем не понял. Каким лядом она кого смущала?
Зато я понял все прекрасно. Влюбчивая Лада придя в сознание первым делом почувствовала вкус к жизни. Со всеми вытекающими.
— Я и привез ее сюда, — заключил Илларион. — Больше некуда, господин. Разве можно невинную девку на постоялый двор куда определять, или в комнаты меблированные? Это ж позор. Ее потом замуж никто не возьмет.
— Согласен, невинную нельзя, — отозвался я. — Значит, решил сюда?
— Она в подвале поживет, где кладовая была. Я там ей постель соберу. Девка она к трудностям привыкшая. Будет жить, как мышка, Вы ее даже не заметите. А после уж и решим что-нибудь.
По поводу мышки — я что-то очень засомневался. Но Илларион смотрел таким жалобным взглядом, что кот из «Шрека» нервно курил в углу.
— Что на обед? — спросил я, чтобы сменить тему.
— О, там Мария Семеновна пироги печет. Я же пока до Ладочки сбегаю. А то она будто бы заблудилась, не туда пошла.
Угу, а я почему-то даже не удивился. Положил Перчатку на тумбу и зашел в кухню. Пахло восхитительно.
— Привет кухонным рабочим.
— Колюсик, ты пришел, а у меня еще один пирог подходит. Твой любимый.
— Рыба и рис, — догадался по запаху я.
— Да, Иля тут горбушу принес с рынка. Успел до того, как в госпиталь уехать.
— Иля? — удивился я.
— Да уж больно вычурно вот это — Илларион. И длинно. А Иля — коротко и понятно.
— К имени Иля нужно добавлять фамилию Шниперсон. Или нечто подобное, — фыркнул я, наливая чай.
— Скажешь тоже.
— Хорошо, а как тебе пополнение?
— Лада? Своеобразная девочка, — дипломатично ответила тетя. — Может, излишне простая, прямолинейная…
— Это ты в точку, — хохотнул я.
— Зато трудолюбивая. Полы все помыла, пока я кушать готовила. Аппетит, опять же, хороший.
— Одни плюсы, — саркастически заметил я. — Хоть сейчас женись.
— Ничего, одним ртом больше, одним меньше. Пал Палыч скромнее питаться будет, — подытожила тетя.
Откуда-то сверху донеслось недовольное сопение. Хранитель нашего дома категорически не соглашался с подобной постановкой вопроса.
— Коля, ты помнишь, как я тебе Экзюпери читала? — серьезно спросила тетя. Даже выпрямилась на мгновение, уперев руки в бока.
— Ты много читала, — попытался уклониться я.
— Мы в ответе за тех, кого приручили. И коли уж ты имеешь отношение к спасению этой девоч… девушки, то ответственен за нее.
— Коли уж… Стала говорить как местные. Ладно, давай пироги есть. Пал Палыч, ты тоже присоединяйся, будет сопеть из угла.
Уже вечером, лежа в своей кровати, я думал, что несмотря на появление в моем доме Лады, все складывается как нельзя лучше. Теперь нужно лишь достать сульфар и зарядить перчатку. Будто сама Вселенная захотела, чтобы я поскорее посетил тот, настоящий Петербург.
Правда, грезя о чужих мирах нельзя забывать о своем. Так, к примеру, я впервые за долгое время закрыл спальню на ключ, когда ложился на боковую. И судя по тому, как в полночь несколько раз дернулась ручка, сделал это совершенно не зря. Сегодня моя юношеская честь точно не пострадает.
Глава 8
Проснулся я, когда было еще темно. И минут пять смотрел в окно, на косой дождь, мелким
