Я пыталась перестать бессмысленно трепыхаться и махать руками, но тут почувствовала, как меня грубо схватили за запястье и дернули изо всей силы. Плечо отозвалось резкой болью, будто руку оторвали, а безопасная часть обрыва, которая мгновение назад была недосягаема, бросилась мне в лицо. Рывок был такой силы, что я, кувыркаясь, покатилась по земле прочь от обрыва. В рот попали земля и трава, и я поспешила его захлопнуть, чтобы не остаться без зубов. Наконец движение остановилось, я растянулась на спине, но тут же на меня кто-то приземлился, так придавив тяжестью, что воздух покинул легкие. Из моего рта вырвалось громкое «п-ха!» вместе с комьями грязи.
Я даже не заметила, что время больше не текло медленно, вернувшись к своему привычному ходу, а лишь задыхалась: мне не удавалось набрать воздуха, а потому я начала биться и вырываться под весом чужого тела. Кое-как извернувшись, увидела злые щелки блестящих глаз и услышала яростный наполовину хрип, наполовину рык:
– Бестолковая ты девка!
Для призрака он был слишком тяжелым. Человек. Я брыкалась, пытаясь подтянуть колени к себе, чтобы пнуть его посильнее. Он явно не был рад меня видеть.
Схватив меня ручищей за оба запястья разом, он сел, придавив мои ноги, пытаясь обездвижить. Я наконец с жадностью вдохнула и закашлялась, дергаясь в разные стороны.
– Бешеная! – выдавил он, держа меня слишком крепко. Это вселяло панику, и я забилась еще сильнее.
– Пусти… – наконец голос послушался, и я выкрикнула ему в лицо: – Пусти меня!
Но повиноваться он не спешил, только смерил меня презрительным взглядом.
– Ведешь себя как полоумная.
Он приподнялся – должно быть, хотел выпустить, – но мое тело, будто живя своей жизнью, извернулось, и колено полетело в его бок раньше, чем я успела себя остановить. Впрочем, парень даже не шелохнулся. Я приказала себе перестать дергаться. Мир наконец прекратил вращаться перед глазами, и я задышала ровнее, хотя все еще с трудом. И, сделав два-три коротких вздоха, попросила уже нормально:
– Отпусти мои руки… будь добр.
– Снова к обрыву побежишь? – ехидно спросил он, и я заметила, что у него странный говор. Не такой, как у моего народа.
– Я не собиралась прыгать, – ответила я, отведя глаза в сторону. Стыдно-то как!
– Конечно-конечно, – буркнул он и внезапно исчез.
Меня больше никто не держал. Перед глазами простиралось пасмурное небо.
Я сделала еще несколько вздохов, пытаясь утихомирить бешено стучащее сердце, а после спокойно и с достоинством села, хотя голова сразу пошла кругом, а плечо прострелило дикой болью, даже перед глазами заплясали черные круги.
Он сидел в шаге от меня на корточках, и было в его позе что-то звериное. Человек, не дух. Парень. Я вдруг смущенно заметила, что из одежды на нем только повязка вокруг бедер. Да, моя юбка, как всегда, валялась в заплечном мешке, на кнорре я уже привычно разгуливала в мужской одежде, хоть это и было неприлично. Но он-то вообще был почти голым. Хотелось отвести взгляд, потому что не пристало так глазеть, но от соблюдения приличий меня отвлекло то, как не похож он был на меня. Кожа смуглая – я такой никогда не видела. Волосы длинные – но все мужчины драккаров носили такие, дело в другом: они были черными, как земля на пашнях, которую привозили Путешественники. Непривычный цвет, темнее ночи. Но самым удивительным было его лицо. С высокими скулами и необычной формой глаз. Они тоже были черными. Я дошла взглядом до линии губ, а потому прекрасно видела, как они скривились, а он выдал:
– Ну что, налюбовалась? – манера говорить у него была отчасти похожа на лай.
– Я прошу прощения… – забормотала я, смутившись.
– За что? – его голос зазвучал дерзко.
– А? – я вскинула голову, натыкаясь на угли его черных глаз. Они жгли насмешкой.
– За что ты просишь прощения? За то, что готовилась прыгнуть с обрыва?
Я хотела возразить, что не прыгала, но он продолжал издеваться:
– За то, что пнула в бок, после того как я спас тебя? За то, что глазела, будто на неведомого зверя? Так… за что именно?
– Я не хотела глазеть, – я уткнулась взглядом в свои колени. – И не готовилась прыгать. Прости… что пнула.
– Значит, подойти к краю обрыва и примеряться к падению – это не готовиться? – его голос зазвучал ровнее.
– Я просто… – не получалось заставить себя сказать это.
– Просто что?.. – подтолкнул он меня.
– Хотела посмотреть, придешь ли ты, – еле слышно сказала я.
– Ты идиотка?! – его крик был таким резким, что я снова вскинула на него взгляд.
Но злым он не был. Его лицо выражало ужас, вдруг став совсем юным. Я с удивлением поняла, что он, возможно, не старше меня.
– Сам ты идиот! – выплюнула я в ответ.
– А если бы меня сегодня не было на острове?! – продолжил орать он.
Я замешкалась оттого, что он назвал кнорр островом, и не сразу осознала смысл слов. А когда поняла, то разинула рот в шоке. Именно сегодня я могла оказаться на кнорре одна. И спасать меня было бы некому.
– Я же не собиралась прыгать, – сказала я больше самой себе. Наконец разум догнал события, и меня окатило волной ледяного пота. Моменты, так и не завершившиеся падением, снова замелькали перед глазами, и меня передернуло. – Это… это случайность.
– Случайность, к которой привело идиотское поведение, – он перестал кричать и покосился на меня с беспокойством. – Эй, ты чего так побледнела? Ладно… – тон его смягчился, но, словно спохватившись, парень нахмурился. – Нам повезло.
Я заметила, что он сказал «нам», но не стала ничего спрашивать.
– Спасибо, что спас меня… – выдавила я. Зубы стучали друг о друга, хотя мне не было холодно. – Снова.
– Больше так не делай, – сказал он, смотря на меня с откровенной жалостью.
– Не могу обещать, – пошутила я, чтобы сказать хоть что-то. Ненавижу, когда меня жалеют.
Он закатил глаза, будто бы я ему уже надоела. Но, выпрямившись в полный рост, он протянул мне руку, предлагая помощь, и сказал:
– Меня зовут Хелле.
Я от неожиданности удивленно раскрыла рот. Его имя так созвучно с моим. Разве такое может быть случайностью?
* * *
На самом деле его звали вовсе не Хелле. Как он сказал мне, в его племени буква X опускается, и имя читается «Олле».
– Я так и знала, что ты приукрашиваешь, – небрежно бросила я, хотя сердце отчего-то сжалось.
– Но и твое имя читается иначе, – ответил он, улыбаясь хитро. Мысли разбежались в разные стороны, и голова стала совершенно пустой. Я так растерялась от своей реакции на
