Своих собственных, а не тех, что подружка подарит.
До нашего домика нас отправился сопроводить уже знакомый Мерик. В одной руке он нес ящик с инструментами, чтобы помочь Геронию с починкой, а в другой — кроватку для куклы и набор посуды в небольшой коробке.
Девочка с упоением рассказывала, как здорово они с Санной поиграли, и что еще обязательно завтра надо сходить на пруд. А я слушала ее вполуха и высматривала Антонио. Я была уверена, что муженек и его мамаша так просто нас в покое не оставят и наверняка попробуют добраться до меня, когда Дерека не будет рядом.
И я не ошиблась. Родственнички не желали оставить нас в покое.
Подходя к дому я увидела, как Марта, стоя на крыльце домика, на повышенных тонах разговаривает с Олимпией Руше. Хотя даже разговором это было назвать сложно.
Свекровь ломилась в дом, пытаясь отпихнуть Марту, преградившую ей путь.
– Я не дам ни фелса этой лентяйке! – вопила Олимпия, обеими руками вцепившись в дверь. – У нее нет денег, чтобы слугам платить! Так что убирайтесь отсюда по-хорошему!
– Не нужны нам ваши деньги! – упиралась Марта. – Я и знать вас не знаю, чтобы что-то у вас просить.
– Бесплатно никто работать не будет, – не унималась свекровь, – значит, вы нашли, чем в доме поживиться и облапошить собираетесь эту малахольную. Она ж отродясь никогда ничего сама сделать не могла, всегда за мужиков цеплялась. Теперь вот выдумала полный дом прислуги набрать. Только мой сын оплачивать ее хотелки не будет!
Я обеспокоенно оглянулась по сторонам, но Антонио не заметила. Интересно, куда он подевался? Что ж, с одной Олимпией я справлюсь.
– Амалия, поищите с дядей Мериком дедушку Герония, – попросила я, – только ни на шаг от него не отходи, а мне нужно поговорить с Олимпией.
Девочка кивнула. Мерик тоже понял, что я хочу пообщаться со скандальной теткой без присутствия ребенка.
Я прошла по тропинке к дому. В пылу ссоры Олимпия не заметила моего приближения. Ковер из мха скрадывал звуки моих шагов.
– Можете быть спокойной: ваш сын не будет больше тратить на меня свои деньги. Ровно как и я не дам ему распоряжаться моими, – сказала я, подойдя к свекрови вплотную.
Женщина подпрыгнула от неожиданности и развернулась. Ее маленькие злые глазки буравили меня. Если бы не Марта, то она бы вцепилась мне в волосы.
– А вы можете не переживать, что это не вам посчастливилось “поживиться” добром, которое есть в этом поместье. Вы наверняка видели бумаги и знаете, что это имущество моей дочери, к которому ни вы, ни ваш сыночек отношения не имеете. Кстати, а где у нас Антонио?
Свекровь посмотрела по сторонам, будто ожидая увидеть сыночка где-то рядом. Но того нигде не было.
– Наверняка пошел искать трактир, чтобы потратить остатки денег, вырученных от продажи коров. Моих коров – я специально сделала акцент на последних словах.
Это разозлило свекровь еще больше.
– У тебя ничего своего нет. Раз замуж вышла, то теперь все общее, а муж следит, как добро сохранить и приумножить, чтоб ты не растранжирила!
– Надеюсь, недолго ему осталось утруждаться, и в самое ближайшее время я освобожу его от этой повинности! Я уже занялась расторжением нашего союза. Кажется, мы не имели права заключать его, ведь у меня в то время еще не закончился траур по Корру. Поэтому постараюсь исправить эту ошибку как можно скорее, – я говорила максимально вежливо, стараясь соблюдать приличия, чем еще сильнее раздражала и до того взвинченную свекровь.
– Вот, точно беременная! – Олимпия решила сменить тактику и перестала скандалить. – Ты и раньше была не особо сообразительной, а сейчас и вовсе перестала хоть сколько-нибудь думать о том, что творишь. Дело ли это — сбежать от мужа, когда у самой пузо на нос лезет!
Я даже невольно посмотрела вниз. Благодаря тому, что Дария была лишена возможности питаться много и разнообразно, я была довольно худой. И ни малейшего намека на живот, о котором тут Олимпия рассуждает.
Кажется, это представление она разыграла исключительно для Марты, чтобы та решила, что я ненадежный работодатель.
– А раз вы считаете, что невестка ваша в положении, так и шли бы отсюда, и не волновали мать вашего будущего внука! – вступилась Марта и оттеснила незваную гостью к выходу.
– Дерек Филс любезно согласился пригласить ко мне лекаря с магическими артефактами, так что о том, будет ли этот внук или нет, мы узнаем буквально через пару дней, – сказала я, – и мне бы не хотелось видеть вас или вашего сына до этого момента в имении моей дочери. А после того, как мы выясним, что никакого ребенка нет, мы сможем наконец-то развестись, и вам уже не придется беспокоиться о сохранности моего имущества. Я возьму это на себя.
Олимпия посмотрела на меня как-то совсем враждебно. Она молчала, но по взгляду я поняла, что ничего хорошего она не планирует.
На всякий случай я запретила Амалии пока выходить одной из дома. Гулять можно было только в сопровождении Марты или Герония. Сама тоже была настороже.
Как оказалось, не зря.
Сначала родственнички с радаров исчезли. Я даже понадеялась, что они бросились домой — распродавать все, что можно было вынести из дома, прежде чем взбунтовавшаяся молодуха отберет все свое имущество назад.
Но я недооценила их наглость. Они решили пойти до конца.
На второй день, когда я немного успокоилась и собралась вернуться к обустройству дома, мы с Геронием вышли оценить ставни.
– Мерик говорил, тут сильный северный ветер будет дуть, потому надо бы окна, выходящие на эту сторону, законопатить, да ставни прикрыть, – деловито сообщил мужчина, – а еще вон там в стене трещина под окном. Из дома-то не видно, но выстудит комнату такая щель на раз.
Искомая щель оказалась на втором этаже под окном в комнате Амалии.
– Может, не очень глубокая? – с надеждой спросила я.
– Надобно оценить вблизи, – согласился Героний, – а потом придумать, чем ее заделать. Я видел лестницу у сарая.
Мужчина ушел, а я задумалась, чем можно временно заделать щель, чтобы до весны точно простояло. Можно солому с глиной смешать, да только высохнуть она не успеет, дождем смоет. Я поковыряла кладку между кирпичами. Цемент замесить? Или просто старую тряпку, пропитанную маслом, чтобы вода не попала. А сверху еще
