выбери первый вариант, иначе следующей твоей остановкой станет больница.
— Ого! — Под длинными чёрными волосами лицо исказила гримаса фальшивого удивления. — Да ты, я погляжу, не из робкого десятка! Знаешь, когда я был молод…
— Иди ты нахер со своими рассказами! — Слова пробились сквозь стиснутые зубы, удерживать кулаки под контролем становилось всё сложнее и сложнее. Рома понимал, что закипает невероятно быстро и может пропустить тот момент, когда сорвётся. Так было в том кинотеатре, где он расквасил нос бородатому козлу, не следящему за своим языком. Так постоянно было в школе, когда он ещё не научился обуздывать гнев и сдерживать его, поэтому портфолио Роминых драк было огромным. Лишь окунувшись в мир бизнеса, серьёзных людей в серьёзных костюмах и летающих над головой денег, он понял, что следует держать себя в руках, даже если так и хочется дать подонку по зубам. И поэтому добивался сделок на своих условиях, давя на оппонентов спокойствием, хоть внутри бушевало ненасытное пламя.
В этом ему помогал один верный способ, которому она научился, просматривая интервью со многими знаменитостями.
Перезагрузка.
Рома отошёл от кухни и повернулся к ней спиной. Льющийся позади свет растворялся в коридоре, но его оказалось достаточно, чтобы отыскать глазами что-то наподобие тумбочки. Он положил на её края руки, закрыл глаза, глубоко вдохнул и затаил дыхание. Через пару секунд поток воздуха мерно вышел из лёгких, полностью опустошив их. Ураган мыслей, эпицентром которого являлся гнев, начал утихать и растворяться вокруг при каждом следующем вдохе и выдохе. Весь мир покрыла сплошная чернота, скрывшая от Ромы абсолютно всех и оставив лишь его самого. Не было ни чёртовых карих глаз, ни испуганного лица матери, ни этой дурацкой, но так хорошо работающей улыбки. А значит, весь мир был лишь в его голове.
И вот оно. Началось.
Пальцы слегка сжали края тумбочки, а вены под рубашкой натянулись подобно канатам. Его звали Роман Арфеев, и он был хищником. Чёртовым хищником, рёва которого боялись все! Ни одному человеку не удалось обуздать его страхом, и он не позволит сделать это отцу. В этом человеке нет ничего, вообще ничего родного! И если он хочет разговаривать… что ж, добро пожаловать на бизнес-встречу! Но простите, дамы и господа, общение будет очень жёстким.
— Что это с ним, Оль?
Король, что проделал себе дорого сам. Мужчина, от общения с которым девушки таяли подобно льду на солнце. И разве мог он себе позволить стать жертвой в провонявшем мочой подъезде, стоя перед подонком, зубы которого видели зубную щётку только в эпоху динозавров? Мог он себе такое позволить? Спрятать клыки, когда ситуация требовала выпустить когти и пойти на врага? Конечно, не мог. Рома никогда не желал встречи с отцом, но раз тот сам пришёл в гости, на территорию Роминой семьи, то тогда получит по всем своим грёбанным заслугам. А их у него на целое пожизненное.
Глаза открылись с последним выдохом и тут же нашли в темноте очертания тумбочки. На неё легла большая тень, закрывающая лучи кухонного света, и тень эта шевелилась, ползла по крышке и чего-то выжидала. Перед тем, как Рома рассмеялся и повернулся к пришедшему подонку, последним, что он вспомнил, была серо-голубая медуза.
И её щупальца-струны, крепко сжимающие горло.
9
Как только они зашли обратно на кухню, Рома закрыл дверь, разбавив тишину резким щелчком. Нависшая над ними лампочка слегка потухла и снова засияла, будто подмигнув собравшейся здесь семье. Ночной ветер иногда заглядывал к ним через открытую форточку, но надолго не задерживался и улетал по своим ветреным делам. Стены стояли на месте, а потолок не пытался обнять пол, так что всё было хорошо.
Всё было просто замечательно.
Рома обратился к отцу и заговорил, зная, что за каждым его движением следит мама.
— Ну что, дорогой папочка? Ты хотел поговорить? Пожалуйста, — он указал на пустеющий стул рядом с чертовски бледной женщиной, — присаживайся. Ты же тут уже успел обустроиться, так ведь? Можешь не отвечать, уверен, что пока ты трахал мою маму, углядел все драгоценности в доме. — И когда отец открыл рот, чтобы возразить, Рома поднял указательный палец вверх и подошёл ближе. — Тшшш, сейчас мы обо всём поговорим. О тебе, обо мне, о нашей счастливой семье и о том, какого хрена ты делаешь в четыре часа утра у моей матери дома. Всё это обсудим. А сейчас, папочка, сядь, пока твои коленные чашечки при тебе. — Доброжелательная улыбка играла под карими глазами, в то время как под другими губы сжались в тонкую белую линию. — Присядь, пожалуйста.
Отец так и сделал, на удивление молча. Его плечо коснулось женского, так что теперь они сидели вплотную друг к другу. Рома взял небольшой стул, передвинул его и сел спиной к двери, лицом к своим родителям, глаза которых продолжали изучать его. Он не обратил на это внимания, откинулся на спинку стула и расстегнул ещё одну пуговицу на рубашке.
— Объявляю переговоры открытыми! — Его кулак с такой силой опустился на стол, что вся посуда на нём задребезжала. — А теперь, дамы и господа, проша вас представиться!
— Ром, с тобой всё в порядк..?
— СО мной всё в порядке, мама! Я хочу, чтобы каждый из вас представился и рассказал о себе. Начнём с тебя. — Он посмотрел на сидящую рядышком женщину, которая когда-то давно могла сводить с ума всех мальчишек в школе своей красотой.
Она смущённо поправила волосы, видимо, вспомнив, что они у неё есть, и встала из-за стола, оперившись об него кончиками пальцев.
— Я твоя мама. Твоя мама… — Её язык заплетался, когда пытался что-то сказать, так что речь становилась невнятной. Но только не для Ромы. Он привык к образу жизни своей матери и научился различать слова даже сквозь акцент алкоголя. — Что ещё сказать? Я тебя люблю. Ну, — она пожала плечами и села обратно за стол, — вот и всё. Ты и так всё знаешь.
— Хорошо, — теперь глаза Ромы вцепились в родного отца. — Твой черёд. Представься и расскажи о себе. Наверняка за двенадцать лет набралось много всего интересного, да? Расскажи нам.
— Не ты здесь главный, сынок. Не забывай…
— Представься! — Стол скрипнул от мощного удара кулаком, а ветер за окном жалобно застонал. Кухня ещё сильнее уменьшилась, но пусть продолжает в том же духе. Чтобы победить свои страхи, следует встретиться с ними лицом к лицу и посмотреть им в глаза.
Даже если они чертовски карие.
— Давай так, папуля, — Рома подался вперёд и сцепил ладони в замок. — Ты
