Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Не хотел углубляться в эти дебри Марат, но сам факт привлечения новых сил, проработки и мгновенных изменений маршрутов доставки товара на фоне ужесточившейся деятельности пограничных, таможенных служб, пробудившейся активности органов безопасности и милиции, требовал вложения все больших средств, которые далеко не всегда теперь оправдывают себя. Каманину же, видимо, все еще снятся прекрасные времена необъявленной афганской войны, когда товар можно было перевозить в чем угодно и без всякого досмотра, да хоть и в тех же гробах так называемого двухсотого груза. Увы, обстановка изменилась, а полученные азиатами суверенитеты пробудили и непомерные до сей поры аппетиты местных чиновников. И с этим, к сожалению, тоже приходится сейчас считаться, Егор же живет словно в прошлом веке. Хотя оно действительно так. И объяснений не принимает.
Ну что ж, может, угроза подействовала?
В любом случае Марат Джафарович решил вести себя максимально осторожно и не давать повода для обострения. Ничего не знаю, не ведаю, сам поражен до глубины души, могу только строить предположения, но они крайне нежелательны, ибо могут потянуть за собой опасный груз неучтенных в свое время ситуаций…
…Каманин болел, или ловко делал вид, что ну прямо-таки разваливается, лежа на широкой, застланной настоящим персидским ковром тахте под шотландским клетчатым пледом. А на стене, на отлично выделанной шкуре снежного барса, скрестили свои сверкающие лезвия подлинные арабские сабли с потемневшими серебряными эфесами, усыпанными бирюзой.
На темени Егора примостилась обыкновенная резиновая грелка, набитая льдом. И вид был просто несчастный.
Слабо пожал протянутую руку. Вялым жестом показал на придвинутое к тахте глубокое кресло, затянутое настоящим китайским шелком Уж в этих-то вещах Марат знал толк. Рядом на тахте валялась полированная круглая пластина темно-зеленого нефрита, которую Егор время от временя подносил к вискам, следуя советам каких-то древних мудрецов.
— Ну что там у нас? — спросил так, будто готов был сию же минуту испустить последнее дыхание, и продолжал, как бы не собираясь слушать ответ на свой вопрос: — Леночка, душа моя, человек же с работы! Голодный, усталый… Принеси чего-нибудь закусить и рюмочку налей. Тебе чего, Маратик?
Сказал-то он жалобно-ласково, как в далекие уже, прежние годы, а глаза его, успел заметить Марат, остро сверкнули из-под кустистых нависших бровей. Артист!
— Я не против рюмочки коньячку, Егор Андреевич. Да, кстати, слышал, что, к примеру, даже в вашем состоянии одна рюмка никогда не повредит. Верьте слову.
— Ну разве что за компанию. Леночка, и мне уж захвати, уговорил Маратик-то…
Выпив рюмку, заметно взбодрился. Или забыл играть дальше умирающего лебедя. Даже сел, подтянув плед. И грелку отложил в сторону. Спросил, проницательно глядя прямо в глаза Марата:
— Ну так что скажешь? — Вопрос прозвучал делово и сухо. Даже с почти неприметной угрозой. Дипломатически прозвучал.
И Марат Джафарович решил отыгрывать второй вариант. Отморозков.
— Благословляю случай и благодарю Аллаха, — с легкой шуткой ответил он, — что вы не успели спуститься в машину. Это же просто черт знает что! — воскликнул темпераментно. — Честно скажу, Егор Андреевич, я никогда особенно тепло не относился к вашему шоферу Ну… понимал, конечно, из наших, я имею в виду прошедших Афган. Этих парней всегда жалко — сдвинутые по фазе, как говорится, плохо устроенные. Вот они и… чудят, извините за выражение.
— Не понял, — нахмурился Каманин. — Ты чего, Володьку, что ль, подозреваешь?
— А кого? — растерянно развел руками Марат. — Не вас же! — Он попробовал улыбнуться, но получилась такая же растерянная гримаса.
— С чего это вдруг? У тебя что, факты имеются?
— Ну… я бы так сразу не сказал… Однако есть определенные подозрения. Вам разве неизвестно, что сегодня на него покушение было? Уже в Склифе! Медсестру убили, спасибо охраннику, который пристрелил мерзавца-киллера. Знаете, кто это был? Какой-то отморозок, который вроде бы приятельствовал с этим вашим Владимиром. Каково?
— Вон оно что-о… — протянул Каманин. — А у меня уже закрались было подозрения…
— Что-нибудь конкретное? — участливо спросил Марат, искренне глядя в глаза Егора Андреевича.
Ну да, как же! Смутишь ты этого прожженного гада! Старая закалка! Такой своих мыслей не выдаст.
— Какая может быть конкретика?.. Володя, значит… Жаль, а я ведь верил парню. Наш, как ты верно заметил. Ну да ладно, оставим эту больную тему… Там такие силы взялись за расследование, что кое-кому мало не покажется. Будем надеяться. Давай-ка, наполни нам еще по маленькой да поди прикрой дверь. — Каманин, забыв о своей больной голове, резко кивнул на дверь в другую комнату, а когда Марат исполнил его просьбу и вернулся к своему креслу и сервировочному столику на колесиках, на котором в китайских фарфоровых тарелочках была закуска — легкая, под рюмочку: икорка черная и красная, балычок, свежая зелень и так далее, — Егор Андреевич продолжил, уже опуская ноги в толстых шерстяных носках на пол: — Ну так что привез твой братишка? Докладывай.
И Марат понял, что тема покушения исчерпана. Егор, кажется, удовлетворился принесенным в клюве объяснением и теперь снова будет брать своего главного партнера за горло. А вот и не бывать этому! Так сказал сам себе Марат и приготовился к нудной и печальной исповеди по поводу переговоров Теймура с афганским наркобароном.
Он рассказывал, упирая в основном на почти непреодолимые трудности, вызванные тем, что к транспортировке товара невольно привлечено большое количество лиц, заинтересованных в своем проценте от общего барыша. И чем выше сидит чиновник, от которого хоть что-то зависит, хоть малая капля, тем больше его аппетит. И таких десятки, потому что товар, по существу, должен миновать от четырех до пяти государственных границ, на которых сидят и ждут шакалы. И все желают кормиться. Миновать их жадные пасти практически невозможно.
— Но ведь одновременно возрастает и цена товара, — резонно заметил Каманин. — Накладные расходы. Они были всегда и в будущем никуда не денутся. Учитывай! Мне, что ли, тебя учить, Маратик? А вообще, я думаю, твой Теймур вполне мог бы ограничить этот жадный, как ты говоришь, круг лишь самыми необходимыми фигурами. Он ведь же лицо кровно заинтересованное, да? Или у меня неверная информация?
«Старый козел!» — едва не сорвалось с языка Марата.
— Мы все — лица заинтересованные, Егор Андреевич. И мне не хотелось бы в столь серьезном деле принижать чью-то роль.
— А ты и не принижай! У нас с тобой, ежели не забыл, договор твердый и обсуждению не подлежит. Я в твои заботы не лезу, а ты сам имеешь полное моральное право распоряжаться своей долей по собственному усмотрению. Хочешь кого-то наградить? Валяй, у тебя имеются средства. Те, которые предназначены нами на общие расходы и непредвиденные случайности. Повторяю: валяй. Я у тебя даже и отчета не требую. А все остальное — изволь! Я недавно проверил свой счет в Цюрихе и остался недоволен. Марат, ты, кажется, устал следить за условиями нашего с тобой договора? Мне это не нравится. Я не буду сейчас углубляться в детали, но ты уж, пожалуйста, сделай мне такое одолжение, исправь положение. Я там не досчитался примерно двух цифр. С шестью нулями каждая. А трудности? Ну что ж, давай пересмотрим, ты поищешь для себя более легкое дело, где не будет этих непреодолимых трудностей. Я, в свою очередь, подыщу себе других партнеров. И разойдемся, как говорится, миром… Ты подумай. Я очень советую.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
