как ее зовут — Йейнирден упомянул — но надо было поскорее отвлечь ее от раздумий, пока она не додумалась до чего-нибудь слишком умного и для меня опасного.
— Варналия, — представилась девушка и зачем-то добавила. — Это папа придумал.
«Странное имя», — подумала я. — «Хотя Йейнирден не лучше».
— А тебя всегда так называют? Короткого имени нет? Варя или Ния? — спросила я. — У меня вот «Даша» — короткое имя. Полностью будет «Дарья», но коротким удобнее.
Удивительно, но девушка смутилась так, словно я спросила, с кем она целовалась на сеновале.
— Н-нет… — тихо проговорила она. — Папа не разрешает.
Мне оставалось только глазами хлопать, понимая, что определенно чего-то не понимаю.
— Почему? — только и смогла спросить.
Девушка смутилась еще больше.
— Так он же тролль, — еле слышно прошептала она, избегая смотреть на меня. — А у них с этим строго. Коротким именем только самые-самые близкие звать могут.
«Тролль. Вот, значит как».
А ведь не похож. Рост высокий — ерунда, в нашем мире тоже великаны есть. Лучше б он зеленой кожей, торчащими зубами или заостренными ушами обзавелся, чтобы бедные, незадачливые попаданки с ходу могли понять, кто перед ними.
От таких мыслей захотелось побиться головой о стену.
— Ты не подумай, — торопливо (должно быть что-то отразилось на моем лице) забормотала девушка, будто опасаясь, что я сейчас закричу и брошусь бежать прочь. — Папа давно здесь живет, он больше не воюет… Даже с иртадасами почти не занимается…
Она явно оправдывалась и выглядела при этом такой виноватой и несчастной, что сердце защемило. Интуиция подсказывала, что я случайно задела самую больную мозоль. Впрочем, если судить по рассказу Лая, так оно и было:
— Не переживай так, — как можно мягче перебила девушку. — Он мне очень помог и меня совсем не волнует, что он тролль.
Девчонка просияла, словно ей звезду с неба подарили. На самом деле, очень хотелось спросить, что такого страшного в троллях и почему она так переживает по этому поводу, но язык не повернулся.
— И ты не против, что я тебе помогать буду? — уже смелее спросила Варналия. — Ну… я ведь тоже наполовину тролль…
— Нет, конечно, — улыбнулась я. — К тому же ты дочка хозяина, а я просто долг отрабатывать буду, так что это мне следует спросить: ты не против?
Варналия удивленно моргнула, а потом залилась веселым смехом.
— Давай, помогу тебе одеться, — улыбаясь, сказала она.
Уже через пару минут я поняла, что без нее ни за что бы не справилась. Одежда была очень простая, но ее оказалось, на мой взгляд, слишком много: панталоны, штанишки, юбка, еще одна юбка, просторная рубашка из тонкой ткани, плотная рубашка, несколько поясов, что-то вроде пиджака, что-то вроде жилетки… И всю ее следовало одевать в определенном порядке. Из всего разнообразия я справилась бы, пожалуй, только с носками — и то только потому, что их была всего одна пара.
Когда мы закончили, я стала неповоротливой, как тюлень на лежбище. Мне даже руку выше головы было не поднять, максимум на уровень плеча — настоящая пытка.
— Вы всегда так ходите? — морщась от непривычных ощущений, спросила я.
— Конечно, — кивнула Варналия, придирчиво осматривая результат своих трудов.
Я пригляделась: девушка была одета почти так же, разве что украшений побольше, да ткани побогаче и поновее.
— А не тяжело? Двигаться ведь неудобно.
— Что тут тяжелого — это же только ткань, а не доспехи. Зато тепло. Это на юге носят мало одежды, а у нас так нельзя — заболеешь.
— Ну да, наверно, — неохотно признала ее правоту, с тоской вспоминая собственный шкаф, забитый одеждой до состояния «необходим шкафчик побольше». — Но все равно неудобно.
Я прошлась до окна, честно пытаясь привыкнуть к незнакомой одежде. Это оказалось сложнее, чем могло показаться: грубая, колючая ткань, толстые швы в самых неожиданных местах, метры материала, путающиеся в ногах.
«Как я буду в этом работать?» — озадачилась. — «Это же невозможно в принципе!»
Еще хорошо, что зеркала не было: подозреваю, что настроения собственный вид мне бы не прибавил. Но любопытно, конечно…
— Пойдем, а то папа ругаться будет, — напомнила Варналия.
Я кивнула — если папа, то конечно. Но, честно говоря, сейчас меня больше волновала злосчастная одежда, а не Йейнирден, который, несмотря на нечеловеческую природу и пугающую внешность, показался вполне вменяемым.
Словно прочитав мои мысли, Варналия сказала:
— Папа кричал на тебя, но ты не бойся. Это он из-за Лая такой, — девушка тихонько хихикнула, прикрыв ладошкой рот. — Давно знает, что ему верить нельзя, но каждый раз попадается. Мама Лая страсть как не любит, говорит, чтобы папа его на порог не пускал, но папа говорит, что так нельзя. Лай его от смерти спас.
«Интересно, как это произошло?» — удивилась я, но спрашивать не стала.
Вдруг вспомнилось, что Лай рассказывал о гоулинах и троллях.
«Разве они не должны быть врагами? Что это за история про спасение? Странно…» — задумалась я.
— А мне Лай нравится, — чуть покраснев, призналась Варналия. — Он очень интересно всегда рассказывает о своих путешествиях! Жаль, что так скоро уехал… Обычно он пару седьмиц у нас живет, но в этот раз торопился: сказал, что нашел редкое животное и хочет отвезти его магам, они за него много заплатят.
Словно острая игла, понимание пронзило сердце: «Рокси! Господи! Как я могла о нем забыть?!»
Чувство вины обожгло, как удар хлыстом. Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы справиться с захлестнувшими эмоциями. А потом пришло осознание: Лай все продумал с самого начала. Он-то, в отличие от меня, принявшей Рокси за местную разновидность собачьих и до сих пор остававшейся в неведении, сразу понял, с кем свел его случай. Лай ведь с самого начала проявлял к зверьку повышенный интерес, но я предпочла этого не замечать… Почему? Как можно было быть такой слепой?
«Дура! Какая же я дура!»
— Скажи, — медленно, не до конца доверяя собственному голосу, спросила я Варналию. — А он не сказал куда? К каким магам?
— Нет, — покачала головой девушка. — Лай не любит говорить, где был и куда пойдет дальше.
— Но в этот раз ведь сказал?
— Да… И ты знаешь, он был какой-то не такой, как всегда…
— В смысле — не такой?
— Ну-у… — задумалась девушка. — Очень веселый был, и ни с кем не поругался. А еще два бокала разбил… — Вдруг, без перехода, она спросила: — Что-то случилось в дороге?
— Э… — замялась я, не зная, стоит ли говорить девчонке, которая почти наверняка влюблена в Лая, что Рокси — мой, что Лай украл его.
«Твой?» — встрял внутренний
