перед сыном попавшего в опалу князя, ищет встречи с ним.
Кабинет купца, в который они вскоре спустились, был обставлен куда практичнее, уютнее и скромнее. Стол был металлический, на столешнице белая скатерть с изысканными яствами и напитками, полки в стене выбиты прямо в каменной породе, на них книги, шкатулки, костяные фигурки и доска для игры в кнесню, на полу простой, но красивый ковёр. По углам стола были расположены два роскошных деревянных кресла, которые, пожалуй, стоили дороже всей остальной мебели вместе взятой.
— Присаживайтесь, — почтительно пригласил купец и после того, как Аристократ устроился за столом, сам сел на кресло и жестом предложил приступить к трапезе. — Здесь самые изысканные яства подземелий, которые только можно доставить на поверхность. Для такого почетного гостя, как вы, всё самое лучшее.
Эти заискивания уже начинали раздражать, но надо признать, блюда на столе и правда были большой редкостью на поверхности. Много мяса и фруктов, почти нет корнеплодов, которыми Аристократ за годы, проведённые на поверхности, наелся до колик в желудке.
Он успел перекусить в корчме, но отказываться от такого угощенья не стал. Уж больно долго не подворачивалась возможность питаться по-княжески. А вот от спиртного Аристократ отказался, хотя купец и пытался уговорить его, нахваливая свою забродуху. Нужно было оставаться трезвым до конца беседы. Чрезмерно радушный приём скорее насторожил Аристократ, чем поспособствовал установлению доверия между ним и купцом.
В процессе трапезы Боян Венцеславович не переставал трепаться и рассказывать о своих путешествиях в подземельях, о связях, которые он там завёл. Упоминал и знакомые Аристократу фамилии. В частности, вассалов его отца, которые изменили данному слову и присягнули на верность новому сюзерену.
Когда с трапезой было покончено, купец позвал слуг прибрать со стола, а сам отвёл Аристократа к полкам и стал рассказывать о тех или иных экспонатах своей коллекции книг и диковинок. Фигурки он достал с раскопок тоннелей мертвецов, где якобы обнаружили следы цивилизации, существовавшей за тысячелетия до возникновения Славославья. С каждой фигуркой была связана либо трагичная, либо комичная история. И надо признать, купец умел их рассказывать интересно, умел заинтриговать слушателя, расположить его к себе. Поэтому Аристократ нехотя стал поддаваться чарам купца.
«Неудивительно, что разбогател, — пронеслось в голове Аристократа, пока купец травил очередную байку, — язык у него подвешен как надо».
Когда они остались одни, купец взял доску для кнесни, достал спрятанную за книгами коробку с камнями, поставил на стол и жестом предложил Аристократу садиться.
— Вы играете? — спросил он.
— Да, — кивнул Аристократ. Конечно же его научили играть в кнесню, эта игра пользовалась большой популярностью среди знати. Правила были довольно просты: у игроков были камни разного цвета, каждый должен был занять как можно большее пространство начиная с крайних полей, параллельно с этим препятствуя расширению территории оппонента. Победителем становился тот, кто захватывал центр доски.
— Тогда, если позволите, партию? — спросил купец.
Аристократ кивнул.
Они разделили камни, расставили их на начальное положение, бросили жребий, который определил, кто первым будет ходить — повезло купцу — начали игру.
— Знаете, — после нескольких ходов Боян Венцеславович, наконец, заговорил о действительных причинах, которые заставили его пригласить Аристократа, — я ведь хорошо знал вашего отца, когда-то налаживал торговые связи с Кривенью, первые крупные сделки заключил именно в вашем княжестве.
— Теперь оно не моё, — с нескрываемой горечью отозвался Аристократ, — и я вас совсем не помню.
— А мы и не виделись. Но ваш отец высоко ценил меня. И доверял мне. Я очень хочу, чтобы и между нами сложились доверительны отношения. Поэтому и пригласил вас сюда.
— Я понимаю, зачем вам нужны были доверительные отношения с моим отцом. Но со мной? Истислав усыновил меня, но никогда не оставит мне своё княжество.
— Но Белопещерье не ваше княжество. Вам по праву принадлежит разграбленное и разделённое Кривенское княжество!
«Он меня провоцирует, — осознал Аристократ. — Тихон был прав, всё это сделали, чтобы развязать войну, а меня использовать как повод. Подослали ко мне девчонку, потом объявят её убитой, а провокатор скажет, что я предъявил права на Кривенское княжество. Нужно поскорее уходить отсюда и не сказать ничего лишнего».
— Я не понимаю, о чём вы. Мой отец Истислав из Белопещерья, — как же больно это произносить! — князь Кривени был изменником, за что и был казнён.
Боян Венцеславович вздохнул.
— Вы мне не верите? Понимаю, мы первый раз видимся, — кивнул он. — Давайте тогда поговорим на несколько отвлеченную тему. Ваш отец говорил с вами о религии?
— Нет. И вы знаете, мне нужно уходить, — Аристократ решительно встал.
— Очень жаль, я как раз собирался передать вам письма вашего отца. Не Истислава, а настоящего отца, которые он писал мне и ещё одной важной персоне.
«Это провокация, уходи!» — закричал внутренний голос, но Аристократ ничего не мог с собой поделать — если письма, о которых говорил Боян, существуют, он должен их увидеть, даже если за это придется расплатиться свободой и жизнью.
— Где эти письма? — Аристократ сел на своё место.
— Всему своё время, — спокойно ответил купец, похлопав себя по толстому животу. — А сейчас я хотел бы услышать ответ на свой вопрос. Что отец говорил вам о религии?
«Придётся принять правила игры. До поры, до времени», — подумал Аристократ. А вслух сказал:
— Я вам уже ответил. Мой отец был нерелигиозный человек, он не обсуждал со мной подобные вопросы.
— Понимаю. Но вы ошибаетесь. Ваш отец был очень религиозным человеком. Он верил в свободу, он верил в выбор и волю человека. И поэтому попал в немилость. Вы глубоко изучали причины той войны?
— Радигост Пересветович вскрыл заговор младших князей против его правления и нанёс удар первым, помешав завалить основные пещеры, чтобы затруднить таким образом продвижение на верхние уровни.
— А в чём заключался этот заговор? Почему вообще против Радигоста Пересветовича решили восстать?
— Младшие князья хотели быть полноправными властителями в своих землях, нарушив таким образом порядок, завещанный нам Первопламенем, — повторил официальную версию Аристократ. Конечно, он считал её чушью. Радигост сошёл с ума и обвинил ни в чём неповинных людей в измене, развязал войну, в которой несмотря на всю свою несправедливость и жестокость, сумел победить.
— Вы хорошо зазубрили учебники о правлении Радигоста Пересветовича, которыми заполонили книжные полки Высшей Школы. Но всё вами сказанное неправда. Война имела религиозную подоплёку, и князья бунтовали не за свою власть, а за свои убеждения, — Боян сделал паузу, его лицо стало серьёзным, он внимательно посмотрел на Аристократа. — Храбр Драгомирович, ваш отец, как и я, верил, что мы суть искры Первопламени, которые несём частичку
