в пустой коридор. Пусть режет кого угодно, гори оно синим пламенем! Я не должна была перекладывать переговоры на Сида. Не с ним мы связаны.
Затормозив у двери Карающего, я нервно постучалась, прислушиваясь к происходящему внутри. Замерев, простояла столбом пару минут, но ответа так и не получила. Покои были пусты, но это не заставило меня отступить, напротив, уверенность, что его непременно надо найти только удвоилась. Не это ли одержимость? Не к нему ли меня тянуло, когда я бросилась к процессии сегодня днем? И раньше… Я ведь чувствовала это раньше, но старалась игнорировать. Кайрин мог закрываться от меня сколько угодно, но на подсознательном уровне я всегда знала, когда ему особенно плохо. Он не контролировал себя полностью, не был машиной, и с чего я взяла, что казнь далась ему легко?
Отыскав ночной патруль, я попыталась выяснить у стражи местонахождение Карающего, но меня вежливо отшили.
— Не можем знать, Бесман джан, в ночь после Рахнамара все гуляют, вам лучше вернуться к себе.
— Гуляют? — Глухо переспросила я у одного из мужчин, на что тот беззастенчиво закатил глаза.
— Празднуют.
— Тоже хочу приобщиться к празднику. Ведите.
Сыграла ли роль уверенность в моем голосе, или дело было в том, что страже запретили мне препятствовать, но один из патрульных нехотя кивнул.
***
Дисмаль несомненно был доволен. Толпа гудела как растревоженный улей, но Карающий больше не смотрел на людей. Когда все только начиналось он выискивал среди присутствующих знакомое лицо, но сейчас было уже поздно. Поздно и безразлично. Она все видела.
Он не старался отслеживать её без лишней необходимости, но порой это происходило само собой. Она просачивалась в его эмоции, и разбавляла холодное течение разума жгучими вспышками гнева или восторга, которые невозможно было игнорировать.
Сейчас, сжимая в руке чужое сердце, он уже знал, что она разочарована в нем, и от этого был разочарован в себе. Противно до неприличия.
Кайрин протянул наследнику кусок бесполезного мяса, минуту назад перегонявшего кровь в человеческом теле. “Нравится тебе это? Так бери”
Принц скупо улыбнулся, и Карающий разжал пальцы, роняя своё подношение тому под ноги. Представление закончено.
Он сошел с помоста, брезгливо вытирая руки об подобранный плащ. Никто так и не посмел к нему приблизиться. Хорошо. Он убил бы на месте каждого, кому могло прийти в голову его поздравить.
Участвовать в Рахнамаре считалось честью, особенно, если исполняешь роль палача, но каждый, каждый из присутствующих на помосте знал, что своим приказом Дисмаль втоптал его в грязь. Воспользовался древним законом о кровной мести, чтобы вывести в центр площадки и в очередной раз показать всем какое он на самом деле беспринципное чудовище.
Казнь предателей не входила в обязанности Карающего, для этого существовали обычные палачи, но он отвечал за Бес, которую наследник без зазрения совести подставил.
Естественно, Кайрин бы не позволил ей кромсать приговоренных лично. Вздумай она даже заявиться в первые ряды, он бы взял эту “честь” на себя, и никто бы не удивился, но как же было противно от того, что его прижали. Что он не подумал об этом раньше, узнав о планах Дисмаля в самый последний момент, не смог предотвратить их. Единственное что он успел — отправить ответное послание Сиду, который присматривал за девчонкой, написал ей лично, в надежде, что слова, сказанные напрямую, подействуют эффективнее, но не помогло…
Она не явилась на площадь, как он и попросил, но была достаточно близко, чтобы все видеть. Кайрин понял это как только взял у жреца кинжал, и, казалось бы, какая, собственно, разница, если она непременно узнала бы обо всем позже? Но услышать скупой рассказ из чих-то уст и быть свидетелем — не одно и то же.
Сид вместе с Радом встретили Карающего возле дворца, и ему смертельно хотелось их придушить, хотя было и не за что.
— Где Бес? — Вместо приветствия спросил Кайрин.
— У себя. Велел передать, что нужно искать шлюху, и ненавязчиво дал понять, чтобы его оставили в покое, — замысловато ответил Сид, — он после твоей выходки на площади немного не в форме.
Вот значит как… Ну что ж, это можно ей обеспечить, по крайней мере на сегодняшний день.
— А ты не думаешь, что в этом есть и твоя вина? — Вмешался Рад, — Ты прямо на допросе свидетеля прикончил. Мы так не договаривались.
— Да, мы договорились, что это стоит сделать тебе после нашего ухода. Прощу прощения, что перенапрягся и не дал тебе закончить, друг. Чего ради мы это вообще устраивали? Врать парню, чтобы лишний раз его не травмировать? Ему нужно не играть в расследование, а всерьез им заняться. Он не ребенок.
Действительно, не ребенок. Девушка. Это хуже. Карающий прикрыл глаза, выслушивая доклад Сида о произошедшем и не мог успокоиться. Сумасбродная дура! Уж лучше с младенцем дело иметь чем с ней! Всего за пол часа без слежки она умудрилась подставиться дважды. Первый — когда полезла обуздывать дикого жеребца, и второй — когда познакомилась с Лисом. Впрочем, об её умении обращаться с лошадьми страж отозвался с уважением, а от Лиса не так уж просто отделаться…
— Рад, разыщите всех работниц борделя, нужно их проверить.
А ему… Ему нужно было выспаться. Впервые за двое суток. Или за трое? Он не помнил. Несколько дней он практически не вылезал из подземелий, после посещения которых отправлялся прямиком на собрание совета. Обсуждения военного договора с островом Ин или вопросы об улучшении защиты города могли перерасти в пламенную дискуссию об увеличении налогов на живой товар, что несомненно было самой наиважнейшей проблемой из всех.
Но он находился там, потому что должен был находиться. Потому что отец был настолько слаб, что свалил на его плечи ещё и присутствие на собраниях. Однако, передать Карающему право голоса он все же не мог, и последнее слово всегда оставалось за Дисмалем, который уже прочувствовал пьянящий вкус свободы.
Никто не говорил этого открыто, но Кайрин знал, что каждый из старейшин, каждый из надежных ранее советников думал про себя: “Императору осталось недолго, пора начинать чествовать нового императора!”
Они лизали Дисмалю пятки, поддерживали каждое необдуманное решение в надежде на то, что, когда придет новая власть, беспощадная буря перемен обойдет их стороной. Ловя на себе скользкие, оценивающие взгляды, Карающий знал, что сейчас они прикидывают как бы не повторить его участь и недоумевают: “Почему он ещё здесь? Почему не бежит сломя голову через всю империю и не прячется в какой-нибудь захудалой провинции…” Карающий и сам
