Кто там? Дракончик? Есть ли у него человеческая ипостась? А есть ли человеческое создание? Ведь драконы, не обладавшие второй частью сущности, не были совсем животными. И в тот же миг они значительно отличались от людей, ими руководили иные инстинкты. Нельзя чувствовать себя в безопасности рядом с драконом, подумалось мне.
Значит, наедине с собой я тоже опасен. И для себя в том числе.
Я протянул руку и коснулся синей чешуи. Пламя не причиняло мне вреда, но, как я успел выяснить опытным путем, только собственное. Вечером, схватившись за горячий котелок на кухне, я серьезно обжегся. Меньше, чем мог бы, будучи простым человеком, но всё равно приятного мало.
Сейчас от ожога осталась только розоватая полоска стремительно регенерирующей кожи. Во мне клубилась, ища выход, магия, сильная, плохо контролируемая. Я не до конца понимал, что с ней делать, но не отталкивал – эта сила, в конце концов, такая же часть меня. Мне придется научиться этим руководить.
«Папа», – проурчало драконье яйцо, эхом звеня в моём сознании.
– Дитя моё, – усмехнулся я, слегка иронизируя.
Я не слишком хотел детей в своем прошлом. Мы с женой не ставили себе это в качестве цели. Я думал – ну, как-нибудь позже. Не обязательно обзаводиться потомством до тридцати. И жена поддерживала, она вообще говорила, что не знает, хочет ли когда-нибудь рожать. Стать матерью... Ну, может, мы бы заработали на суррогатное материнство?
Мы бы заработали, я не сомневался. И не только в детях счастье, не всем они нужны. Есть же чайлфри, и я ничего не имел против этого течения.
«Ты меня не хотел?» – вздрогнуло у меня под пальцами яйцо.
Черт! Надо руководить своими мыслями, а то так ещё внушу ребенку, что он тут не нужный.
– Что ты, что ты, – пробормотал я. – Конечно, я хочу, чтобы ты вылупился из этого яйца сильным и здоровым. И буду тебя любить. Даже если люди. кхм, драконы не планируют ребенка, а он у них получается, это не значит, что они его не будут любить.
«Правда?»
– Правда.
Дракончик завозился в яйце и, кажется, уснул. Магический указатель тоже поворочался и принял более удобную позу. Я, не удержавшись, усмехнулся. Кто б мог подумать, живая магия! И мир поразительный.
Я отнял руку от яйца, чтобы не смущать подрастающее поколение дурными мыслями, и комната вдруг наполнилась другими звуками. Я только сейчас понял, что позволил своему сознанию утонуть в маленьком дракончике, а сейчас постепенно выбирался из его захвата на свободу. Успел уловить тихие девичьи шаги и обернуться.
Рядом со мной стояла Марлена. Только, в отличие ещё от сегодняшнего утра, она была очень бледна и явно чем-то расстроена.
Хотя поводов, казалось, никаких. У нас появились продукты, помощники, скот, семена! С голоду не помрем, от холода тоже, дракон я или кто? Но Марлена выглядела так, словно у неё кто-то умер, и я поспешил подняться к девушке и взять её за руку, надеясь, что так её немного успокою.
– Что случилось? Ты выглядишь очень расстроенной, – осторожно промолвил я.
Она шмыгнула носом, а потом посмотрела мне в глаза.
– Альдо...
Я взволнованно всмотрелся в её черты, чувствуя себя так, словно вот-вот должен услышать смертный приговор. Не для себя, для Марлены, но оттого не легче.
Марлена вцепилась в мою ладонь, заморгала, пытаясь смахнуть слезы, а потом, решившись, произнесла:
– Альдо, у меня исчезла магия.
– Магия? – переспросил я. – Как она может исчезнуть?
– Никак! – прошептала Марлена. – Никак не может, потому что магия – это как второе дыхание! Но. Она взяла и исчезла. Я не могу использовать даже самое элементарное заклинание. Я вообще ничего не могу Я пуста, Альдо. Пуста.
Я, сказать по правде, опешил. Мало того, что сам ничего не понимал в магии, так ещё и понятия не имел, можно ли её потерять. И Марлена твердила, что избавиться от дара никак не получится.
– Возможно, ты что-то перепутала? Просто устала? – со слабой надеждой уточнил я. – С чего ты вообще решила проверить, есть у тебя магия или нет?
Марлена воззрилась на него, как на умалишенного. Вероятно, именно таким, ну, или по меньшей мере очень глупым в её глазах Альдо сейчас и был. Это ж надо, не понимает, как это, когда исчезает магия! А что он мог сказать в своё оправдание? Да, собственно, ничего. Альдо действительно ни капли не смыслил в волшебстве. Он вообще ещё часа два назад размышлял, в самом ли деле стал драконом, или это у него очень яркая галлюцинация, и когда его приведут в чувство, то вместо твердых стен поместья тут будут мягкие и желтые.
Потому что очнется он в дурдоме.
– Да как я могу это объяснить? – охнула Марлена. – Просто в одно мгновение я открыла глаза и поняла, что у меня внутри как-то очень пусть. И холодно. А потом попробовала использовать заклинание, и у меня ничего не получилось. И. Я тоже подумала, что это какая-то ошибка. Я попыталась ещё раз. Ничего, Альдо. Вообще ничего. А потом я обнаружила это.
Она продемонстрировала мне руку. Сначала в полумраке я не рассмотрел, что именно было не так, но потом, приглядевшись, увидел, что тонкое запястье Марлены немного опухло, а ещё обнаружил две пары алых точек, словно кто-то пытался её укусить.
– Откуда это? – спросил я, проводя кончиками пальцев по ранцам. Марлена вздрогнула, но руку не отняла. – Больно?
– Нет, не больно, – устало промолвила она. – Вот.
И продемонстрировала мне нечто золотое.
Я воззрился на неведомый предмет и сглотнул слюну. В голове забилась дурацкая мысль: золото! Моё золото! Схватить, унести с собой, немедленно, сейчас же... Моя, моя прелесть...
Какая твоя прелесть, дурак?! Я вообще золото не люблю, клептоманией не страдаю. Ещё не хватало этими горящими жадностью глазами смотреть на какое-то украшение. Дракон внутри бушевал, требуя немедленно забрать «прелесть» у Марлены, но я только мысленно раздраженно рыкнул на него. Нечего тут пользоваться совершенно земными словечками. Дракон явно в кинотеатре не бывал, умных книжек тоже не читал, а значит, мысли про «прелесть» почерпнул из моего подсознания и нагло манипулировал.
С трудом сморгнув драконий дурман, я сфокусировал взгляд на предмете и с удивлением опознал в нём расстегнутый венчальный браслет Марлены. Теперь, правда, он выглядел не просто как плоская полоска золота. Если приглядеться, можно было увидеть и слабо выраженную змеиную голову, и два изумрудных глаза, и, что самое главное, чуть приоткрытую пасть с заметными клыками.
– Граф Жермон всё-таки добрался до меня, – прошептала девушка.
– Ты держала эту дрянь рядом с собой? Надо было отдать мне, я б с ней что-то сделал. Запихнул бы в огонь, например. Переплавил!
А лучше спрятал в свою с-с-сокровищницу.
Я вновь мотнул головой, отгоняя прочь дурацкие драконьи мысли. К черту сокровищницу. И не надо уточнять у меня, кто такой черт!
