Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
поприветствовав гостей, и поклонившись, молодая высокая девушка. Она ушла на крыльцо, во двор.
— Моя младшая дочь, Ульянка! — гордо воскликнул Никита, он стоял в конце стола — высокий, в огромном меховом плаще. Из его вытянутого морщинистого лица выступал орлиный нос, внизу торчала бородка. Чрез правое око проходил глубокий шрам, и глаз был слегка прикрыт.
…
Ульяна сидела на широком крылечке, приклонив голову к резному деревянному столбцу. На ней был синий сарафан, с белоснежными широкими рукавами. Длинные русые косы лежали на груди, спускаясь концами к дощатым ступеням. Сверху, из горницы, доносился смех, и громкие крики.
Уже темнело. Тучи сильно сгустились. По двору носился ветер, с неба посыпались капли. Кто-то ходил по конюшне, был шелест. Где-то вдали скрипнули ворота, там звучали голоса. Девушка закрыла глаза, думая о чём-то хорошем и приятном, под шум хлынувшего дождя.
Раздался плеск мокрой грязи. Кто-то шагал к крыльцу.
Она открыла глаза. Под навес, на крылечко, ступил незнакомец в коричневом кафтане, с мешком за спиной. К его лицу прилипли длинные вымокшие пряди светлых волос:
— Здравствуй! Куда надобно идти на трапезу? Тут ваш человек был, а потом убежал куда-то!
— Ты кто?
— Я? Иван.
— Ты из товарищей Михаила Иванова?
— Ну да.
— Все уж давно пируют! — с укором воскликнула Ульяна, подняв голову от столбца, и серьёзно посмотрев Ивану в глаза. — А ты где гулял?
— Как где… — молодец нахмурился. — Я не гулял! Я на торжище был, и задержался.
— А что купил? — спросила вдруг Никитина дочь.
— Бумаги много.
— Бумаги?! — улыбаясь, говорила она.
— Да. Перьев, чернил взял, и книжиц разных немецких, и ещё пару вещиц диковинных.
Ульяна поднялась, и сказала Ивану:
— Пошли со мной.
Они стали болтать.
Снаружи лил дождь. Они медленно брели под навесом, по крытой галерее, проходя одну за другой бочковатые резные колонны.
— Я сюда и не думал ехать, — говорил молодец, — мне Софрон предложил, и я решил — вот же, дал Бог случай на край света отправиться!
— Какой край света? Торговое местечко у нас обычное!
— Ну нет! — улыбнулся Иван. — Два месяца досюда добирались, по рекам и по лесам. Меня пару раз чуть не убили!
— Да хватит! — она ударила его по плечу. — Тебе бы только рассказы из книжек читать, о далёких землях! Бывает — целая ватага людей помрёт с голоду, или от чумы какой, или в море заблудится! Понимаешь?!
— Понимаю, конечно.
— Меня отец с собой в плаванья не берёт! — Ульяна тоскливо вздохнула. А потом воскликнула. — Мой отец — самый храбрый! Ходит за моржовым зубом, и за соболями охотится, и соколов ловит! А один раз убил медведя голыми руками!
— А… ничего нам с тобой не будет? Что я с его дочкой незамужней тут разговариваю?
— Нет. Отец меня любит! И свободы у меня не отнимает. Он добрый человек.
…
— Я б их всех собрал на острове — и сжёг! — грозно рявкнул Никита, с размаху вонзив нож в сочного жирного окуня. — Петухи ряженые!
Гости с шумом хлебали вино из серебряных кубков, и поедали кусочки приправленных мясных и рыбных угощений, разложенных по всему столу.
— Да брось, — сказал кто-то из охотников. — Немцы — хорошие люди! Нашим часто помогают, сам знаю. И сколько всякого добра привозят!
— И что?! Припахали мужиков, чтоб лес для них рубили, и здесь же для их кораблей щоглы строили, и верёвки вили, и доски смолили! А в ихних церквах образов никаких нет! Слыхал — скоро эти ихние бесовские церкви и у нас будут ставить, и на Москве!
— Эй, Зверь! — воскликнул один молодой парень. — Скоро в поход!
— Смотрите — вот он! — весело ответил Никита, показывая на парня с короткими светлыми волосами. — Знатец морского пути, Истома! В прошлом году ходил в Мангазею с товарищами. А в этом — и мы пойдём. Расскажи!
— Что рассказывать, — отвечал Истома, — отсюда два с лишком месяца идти к востоку до Мутной реки… Дальше кочи перетаскивать надобно до другой речки, Зелёной. По ней идти к губе, и по губе — в реку Таз. А там уже и град Мангазейский! Мы к нему пошли соболей наловить, и с местной самоядью поторговать.
— Что за град Мангазейский? — спросил Степан. — Не слыхал о таком.
— Потому, братец, не слыхал, — промолвил Никита Зверь, — что этот град от русской земли — очень далеко находится. За морем студёным — и за поясом каменным! Не каждому туда попасть удаётся. Истомка-то не сказал, как важно поспеть до той поры, когда льды в море нагрянут!
— А как туда воеводы со своими служилыми добираются?
— Никак они не добираются. Это вольное поселение — торговых, и промышленных людей.
Вольное? — удивился купец.
…
Ульяна и Иван сидели в небольшой тёмной комнатке, возле угла, на лавке. Впереди, отбрасывая тусклый свет на их лица, мерцал огонёк свечки, стоявшей на столике.
Она прижалась к нему сбоку. На её круглом лице был небольшой вздёрнутый нос, и большие глаза. Иногда поворачиваясь, и поглядывая на него, она взволнованно говорила:
— Отец в детстве рассказывал… что за морем студёным, есть огромная страна — где снега и льды почти весь год лежат, а бывает, всю летнюю пору! Там собаки живут белые. И медведи — белые. По морю — рыба-белуха плавает, три сажени в длину — белая, как снег! И лесу в той стране нет — только голое поле, и камни. А по тому полю бродят дикие коровы. Но не простые коровы, а огромные — выше городской стены, и мохнатые, и с зубами толстыми и длинными, в несколько саженей!
— Ничего себе…
— Да! Той страны жители, самоеды, пасут этих коров. И оленей пасут, и в санки запрягают! Живут в юртах кожаных, носят шубы, а ещё — друг друга едят!
— А веры нашей не знают?
— Не знают! Они в свои кумиры верят, и кудесников своих слушают! Про эту ледяную страну Господь
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
