быстро, — снова перевел взгляд на меня, увидев точно не доброжелательное лицо, продолжил. — Задумал что? — спросил он.
Осознав, что выдаю мысли, резко изменил выражение и, дабы снять напряжение, сказал:
— Нет, конечно. Мне же не нужны проблемы. Я выйти отсюда хочу.
Но, видимо, Никиту это не убедило, и он произнес то, чего я точно не мог ожидать после разговора с ним:
— Я за, — скривив лицо в улыбке, мрачно произнес он. — Ты меня не обманешь. Я отлично понимаю такие выражения и с легкостью могу отличить истину от маски неудачника. Твое определенно истина. А костюм и манера поведения говорит о многом. Касательно рук, хоть очень скрытно, но они показывают свою правду. Ты отлично знаешь, что делаешь, и против тебя я определенно не намерен идти. Ну что же, если надумаешь… обращайся, — похлопав по бедру, в непринужденной манере закончил он и лег на свою койку.
Я же резко засмеялся в истерике, закрыл лицо ладонью, оставив просвет меж пальцев:
— Считаешь, один такой проницательный. Никогда не думал встретить себе подобных так близко. Ну что же, согласен посотрудничать. Будем знакомы, — отряхнул туфли, подложил подушку и аккуратно облокотился на стену.
В ответ Никита так же поправил пуховую подушку и, выказывая признательность, снял невидимую шляпу. В этот же момент открылась фанерная дверь.
В палату вошел “Пучеглазый”. Теперь это его имя.
— Тц! Да твою же… схера сюда, — все также облокотившись, устало пробормотал я.
Пучеглазый осмотрел помещение, в конце обратив внимание на меня. Увидев взгляд, направленный строго ему в глаза, быстро отвел свой и занял койку, параллельную другой стороны палаты. Никита тоже смотрел на нового посетителя. Он также кинул вещи на матрас, но вместо того, чтобы ударится, как и я об стену, аккуратно сел на край и стал разбирать вещи. Меня это не удивило, да и похоже, что я единственный первак в этой палате.
Через минуту дверь снова открылась, и в нее зашла девушка в белом халате с невероятно белоснежными волосами. Смотря в бумаги, спросила:
— Милан Марков?
— Тут, — приподняв руку, ответил я.
— Идите за мной, — обратив на меня внимание, снова сказала девушка, после выйдя из палаты.
Я встал, оттолкнувшись от койки, отряхнул брюки, поправил пиджак и направился к выходу. Мне кажется, без рук это практически невозможно сделать. Думаю, если человек невообразимо слаб, к примеру, не сможет подтянутся или отжаться хотя бы несколько раз, то встать с кровати для него будет практически нереально. Придется, как червяку, перекатываться с бока на бок, дабы схватится за спинку.
Выйдя из палаты, девушка в белом халате что-то обсуждала с женщиной у стойки. Увидев меня, еще раз позвала рукой, и я последовал за ней. В коридоре не было ни души, наверно до призывных комиссий здесь довольно малолюдно, потому как последние две палаты вовсе были открыты нараспашку, полностью пустые. Дойдя до другой стороне этажа от нашего входа, справа была дверь с плашкой “Врачебная”. У этой двери уже присутствовал замок, но отсутствовала сама ручка. В этот момент девушка правой рукой тонкой ладошки засунула тонкие пальчики в карман и достала ручку двери. Быстрым движением сунула в разъем и открыла толстую деревянную дверь.
— Проходи, — приветливо сказала она.
Переступая порог, осмотрел помещение. Это был обычный медицинский кабинет, чем то похожий на кабинет школьного психолога. У окна напротив двери находился стол, ковер, облюбовавший весь пол и большой шкаф по правой стороне с кучей бумаг, многие из которых уже начали желтеть. От чего всю эту композицию завершал запах старой бумаги и дерева, попадающий сразу в ноздри.
Девушка села за стол, приглашая рукой сказала:
— Садись, не бойся, я не кусаюсь.
— Да, простите, немного засмотрелся, — сказал я, отодвинул стул, сел напротив.
Девушка достала мои документы, несколько раз просмотрела каждую из бумаг, после положила, подняла голову и начала говорить:
— Вас продержат всего неделю. Я же выписала бы уже сейчас, но так как правила не позволяют, будем следовать им, — устало набрала воздуха легкими и продолжила. — Я ознакомилась с вашими документами и по имеющийся информации у вас есть определенные подозрения на депрессию, отчужденность и замкнутость. Но, учитывая возраст и вашу ситуацию, отклонения минимальные. Должно быть, хорошо научились справляться с подобными ситуациями, — заинтересованно произнесла она.
— Да, начал уделять внимание друзьям, как и они мне. Плюс занялся любительским спортом, — ответил я.
— Это видно. Многие в вашем возрасте, особенно призывники. Поступают сюда куда в более худшем состоянии. И как итог, попытка откосить проявляется в самой настоящей клинической депрессии с приступами агрессии или тревожности, — девушка снова полистала бумаги и взяла в руки результаты теста. — По тестам, что вы проходили в школе ежемесячно Милан. Тут не стоит ждать чего-то нового. Переходя к сути. Сдадите завтра биохимию. Через два дня пройдете невролога, он как-раз придет. На четвертый психиатра. А на шестой-седьмой комиссия. После чего получите результат. И вернетесь к спокойной жизни, как до этого, — закончила она.
Я покачал головой, подтверждая, что понял ее слова. И застыл в ожидании, разрешения уйти.
— Все, что могу еще сказать — не паникуйте. Просто лежите и ждите. Единственное, что нужно — перетерпеть медленное томящееся ожидание. Можете идти, — ласково сказала она.
Встал со стула, поблагодарил девушку, развернулся и подошел к двери. Достал правую руку из кармана брюк и открыл дверь, выйдя в коридор. После закрытия двери засунул руку обратно в карман, направился к своей палате.
— Паниковать? Ожидание? Это точно не про меня. Единственное, с чем согласен, это нужно перетерпеть. Только не ожидание, а скуку. Но даже здесь, мне кажется, я смогу немного развлечься под конец, — прошептал я.
Зайдя в палату, Пучеглазый, уже переодетый, лежал на кровати, читал свою черную книгу. Никита все так же залипал в телефон. Я подошел к своей койке, подтянул сумку и начал переодеваться в домашнюю одежду. Брюки, пиджак и рубашку с пальто повесил на вешалку. В другую руку взял туфли. И побрызгал спреем от запаха. Ногой толкнул фанеру. Вышел из палаты и так же с обратной стороны закрыл. У стойки спросил, куда отнести вещи.
— Ни че се, как официально, — уже слышал, не поверит, если скажу. — Иди туда, предпоследняя дверь, где был несколько минут назад, — указывая пальцем, сказала она и протянула мне ручку от двери.
Гений блять, не иначе, сидит за этой стойкой. Самой сложно поднять зад, наверно. Положил ручку в туфли. Подошел к двери, поставил туфли и достал из них ручку. Открыл дверь и переступил порог. В гардеробе висело
