крестьян крепостных в Курляндии. И их туда в Сибирь с собой забрали.
— В Курляндии??? Зачем!!!??? — сдёрнул парик Андрей Иванович и выпучился на Бирона.
— Даже не знаю, как объяснить. Ассимиляция малых народов враждебных России.
— Ассимиляция⁈ Что это? — встрепал куцые серые волосики Ушаков. Захотят ли дворяне от париков избавляться? Вон лысины под ним не видно, а все царедворцы люди в возрасте.
— Живя среди русских в оторванности от своих мест и не имея церкви своей, поневоле станут православными и будут говорить на русском, а в третьем поколении и забудут, что они курши или летгалы и станут обычными русскими людьми. Мы получим заселённую Сибирь и отсутствие восстаний этнических на западе России.
— Сложно как всё.
— Ничего. Поведётесь со мной и разберётесь. Пословица такая есть. С кем поведёшься от того и наберёшься. Ладно, Андрей Иванович, мы о самом главном пока не поговорили. О структуре вашей Тайной канцелярии.
Событие тридцатое
Бывают браки по любви, бывают — по расчету. Но больше всего браков по недоразумению.
Не дали договорить. Припёрлась жена. Которая настоящая.
— Эрнст, Анхен, зовёт перекусить. Притомилась Государыня. Хочет чай попить с блинами и мёдом.
— Блины это гут. Хорошо. Андрей Иванович, приглашаю и вас с нами блины откушать, позже поговорим. Дела важные. Нельзя откладывать. Сразу после чая и обсудим.
Пока добирались через растревоженный муравейник царской дачи, Брехт обдумывал, говорить Анхен в присутствии Ушакова, про то, что Иван Салтыков поведал ему про Шубина или оставить всё, как есть. Назначат Андрея Ивановича начальником Тайной канцелярии и пусть у него будут руки по локоть в крови. А господин Бирон будет почти белым и пушистым. И решил, что нет. Анхен в Реальной истории так и не решилась насильно выдать Елизавету за муж. И это стоило многим сподвижникам Бирона свободы. А сам Эрнст Иоганн двадцать лет с гаком в ссылке в Ярославле просидел, практически в той же тюрьме, только камера побольше.
У главного трёхэтажного терема есть своеобразный балкон. Он с трёх сторон вписан в терем и только одна сторона — южная лишь наполовину зашита. Солнышко, должно быть, там уже нагрело всё, так как Государыня была в одном парчовом платье. Самоваров никаких ещё нет. Или здесь пока нет, чай принесли сразу в больших фарфоровых чашках. Между прочим, подарок конкурента Бирона. И на постель Анны Иоанновны, и на Курляндское герцогство. Сервис саксонского фарфора в подарок Анне Иоанновне привёз Морис Саксонский, когда сватался к ней и стал фактически герцогом Курляндии. В памяти самого Бирона этот кусочек его истории сохранился замечательно. В конце июня 1726 года курляндский ландтаг единогласно избрал Морица герцогом Курляндским и пожелал, чтобы он женился на вдовствующей герцогине Анне Иоанновне. Анна от вида красавца, обделённая любовью и деньгами просто писала кипятком, так хотела под венец. Но его брак с герцогиней вдовствующей не состоялся, так как Россия опасалась утратить свое влияние в Курляндии. Отец женишка — Август II Сильный, польский король, тайно поддерживал избрание Морица, но сейм Речи Посполитой, как и Россия, наотрез отказался признать избрание Морица и объявил его изменником и бандитом. Там была войнушка небольшая. И Ласси в конце концов с поляками справился, а Мориц сбежал в Париж.
Стоп. А ведь Елизавету, кажется, тоже хотели за этого красавчика пристроить. Нет. Это ещё тот авантюрист, может вторгнуться с войсками польскими и французскими в Россию и потребовать трон для жены. Пусть там в Европах умирает от сифилиса и водянки. Елизавету нужно пристроить не во вред, а с пользой.
— Анхен, — Иван Яковлевич всё же решил рассказать про Шубина, но с пользой для дела.
Императрица, отхлёбывающая китайский жасминовый зелёный чай из вражеской чашки, вскинула на Бирона глаза.
— Что, душа моя? — сейчас без белил и румян на солнце рябая физиономия сразу в глаза бросается. Хотел ведь отправить посла в Европы, чтобы переговорил с докторами про прививки. Там же два пути, заражаться от выздоравливающих или от коров. У тех на вымени бывают волдыри оспенные и переболевшие ею легко доярки настоящей оспой не болеют.
— Я сейчас рассказывал Андрею Ивановичу про заговор один, что сестра твоя плетёт, через любовника своего. Прими совет, Государыня. Нужно срочно возрождать Тайную канцелярию. А то гвардия вещь такая… Сегодня виваты кричит, а завтра табакерками… На штыки поднимет. И полк Измайловский нужно создавать, как можно быстрее.
— Андрей Иванович, — нахмурилась Анна и поставила на парчовую скатерть чашку, — что за заговор? У вас в полку?
— Кхм, — Ушаков вскочил, чуть стол не опрокинув, — Разрешите…
— Присядь, Андрей Иванович. А расскажу Государыне, — Брехт пересказал Анне то, что ему Иван Салтыков поведал.
— На дыбу и всех причастных казнить! — императрица тоже встала и уставилась грозно на вскочившего опять беднягу Ушакова.
— Анхен, ну успокойся. Андрей Иванович пока не руководит Тай…
— Да! Так пусть руководит. Эрнст, подготовь указ. — Она помотала головой. — Ой. Ваня. Чего же им всем спокойно не живётся⁈ — Императрица плюхнулась на скамью. — Правильно ты говоришь. Нужно полк создавать в противовес старой гвардии и канцелярию Тайную возродить. Подготовь прямо сейчас два указа. А с Лизкой — дочкой портомойки этой я сегодня же разберусь!
— Не сегодня. Дай команду графу Остерману подготовить список женихов в немецких землях. Желательно на западе и юге империи Австрийской. Подальше от России. А… — Иван Яковлевич замер, воспоминание князя Витгенштейна сейчас отличную штуку ему подсказали.
— Что, душа моя?
— Нужно выдать её за Надира. Это Иранский принц и великий полководец. Он поможет нам в войне с Турцией. С Портой. Вот куда надо слать срочно Остерману послов.
— Так он басурманин.
— А она убьёт тебе или в монастыре спрячет, если переворот совершит.
— Надир. Надир. Что-то мне вице-канцлер докладывал про этого воина османов побеждающего. А весело будет. Отправь, Ваня, срочно гонца, пусть Андрей Иванович быстрее сюда едет. Дела важные. Хватит ему болеть уже.
А сердечек мало.
Глава 12
Событие тридцать первое
История учит — в России любая перемена не к добру. Из двух зол следует выбирать известное.
Бывший начальник внешней разведки СССР — Леонид Шебаршин
Нет. Писать письма можно и вечером. Ничего не изменится за пару часов. Нужно закончить разговор с Ушаковым. Перед тем как воссоздавать политический сыск в России, нужно представить, как он должен выглядеть.
Пошли после скомканного чаепития назад в ротонду. Вообще, умельцы не перевелись в земле русской. Сколько их не было — полчаса, может, чуть больше. Да, даже час. А на месте старой, провалившейся местами, крыши сверкает жёлтыми свежими досками новая крыша. И даже обломков той старой не видно, разобрали и унесли. Нужно будет потом Анне намекнуть, отблагодарить строителей, решил Иван Яковлевич, вдыхая пахнущий свежим лесом воздух.
— Андрей Иванович, давайте к Шубину вернёмся. Вот получили вы информацию, и какие ваши дальнейшие действия?
— Так говорили же. Сперва дознание…
— Не, не. До дознания. Как вы его приволочёте в Шлиссельбургскую крепость. Ну, в Москве же? В Тайницкую какую-нибудь башню Кремля. Не знаю, где вы расположитесь до переезда в Петербург.
— Не понимаю, Иван Яковлевич, в чём проблема?
— Каков штат был до роспуска? — попытался направить мысли генерала в нужном направлении Брехт.
— В Петербурге, к примеру, служили секретарь — Николай Хрущов, а также четыре канцеляриста, пять подканцеляристов, три копииста и один пытошных дел мастер. Итого — четырнадцать человек. В Москве…
— Не надо. Как вы доставите ординарца Елизаветы Петровны прапорщика вашего полка Шубина Алексея Яковлевича в Тайницкую башню?
— Всё одно не понимаю. Дам команду офицеру полка взять пару — тройку солдат и доставить в расположение полка, а оттуда уж препровожу… пусть будет в Тайницкую башню. Название подходящие, — кисло улыбнулся Ушаков.
— Именно этого ответа я и ждал от вас, господин генерал. А теперь представьте, что добрую половину ваших офицеров Шубин регулярно поит и его там любят, плюс офицерская честь. Услышал вас, отдающего этот приказ, какой-нибудь офицер, симпатизирующий прапорщику, и решил спасти его от немцев. Прыг на коня и пока там солдаты собираются, коней запрягают, консультируется у вас офицер,
