— Ну-ну, расслабься.
Приподнявшись на одной руке, он стал легонько покусывать ее щеку, а дерзкими пальцами ласкал и дразнил до тех пор, пока она снова не поднялась до уровня лихорадочного возбуждения.
Его ласкающие движения вновь вознесли ее к небесам, и когда она достигла пика, он глубоко вонзился в нее. Она вскрикнула от короткой вспышки боли, но быстро вошла в ритм пульсирующих движений Патрика.
Никогда и ни к кому она не была ближе, чем сейчас к этому мужчине. Обхватив его руками за талию, она раскрылась для него. Снова и снова он погружался в ее глубины и отступал. Его скорость возрастала, а ее возбуждение росло. Лианна воспарила, а Патрик выгнул спину, вонзился резче и задрожал над ней. Несколько бесценных мгновений они были — глаза к глазам, тело к телу — настолько интимно близки, насколько только могут быть мужчина и женщина, и Лианна поняла, что это любовь.
К худу ли, к добру ли, но она полюбила сына Арчи.
Патрик перекатился на бок, притянул ее голову в изгиб своей руки и крепко прижал.
Веки Лианны отяжелели. Она сонно улыбнулась ему. Он втянул воздух сквозь зубы и поймал ее шаловливые пальцы.
— Лианна…
— Ш-ш-ш. Спи. Завтра поговорим.
* * *
Шесть миль неловкого молчания.
Патрик не отрывал глаз от дороги, потому что боль в глазах Лианны была очевидна даже для такого тупоголового существа, как он. Патрик оставил ее спящей в его постели этим утром. Черт, ему нужно было накормить животных, и он не хотел, чтобы отец… он поморщился… Джек узнал, что он воспользовался слабостью их гостьи.
Не стоило говорить Лианне, как трудно ему было выбраться из постели и оставить ее там, теплую и порозовевшую. Более опытная женщина поняла бы, что все между ними было потрясающе.
Но он спал с неопытной женщиной. Он забрал девственность Лианны. Девственницы хотят постоянства, а в нем его нет. Генетический код Патрика не предусматривает верности. Мало того, что его мать изменяла своему мужу. Все бульварные издания страны пестрели подробностями о любовных похождениях Арчи Голдена.
Лианна отдала ему нечто, чего никто никогда не давал.
Она верит в него.
— Патрик, если ты не хочешь ехать, то не нужно.
Он коротко взглянул на нее и снова перевел взгляд на дорогу.
— Думаешь, я откажусь платить за свой проигрыш?
— Нет, но я пойму, если ты не хочешь ехать в Розовый Дворец. Я могу выбрать другую плату.
Он стиснул зубы. Как она может быть такой чертовски тактичной! Он овладел ею. И хотел этого снова. Хотел вкусить сладость ее губ и увидеть восторг в ее глазах, когда он станет дарить ей наслаждение.
— Нет. Я уже еду.
Что он натворил? Плохую ситуацию сделал еще хуже. Его мир распался, и он эгоистично воспользовался своим желанием, чтобы задушить собственные страхи.
И не имеет значения, что их любовь была бесподобна. Он поступил безответственно.
А она считает его святым. Черт, да всем известно, что ему до этого как до Луны.
Лианна думает, что влюблена. Это пугало его до чертиков.
В своей жизни Патрик любил двух женщин, и обе его предали. С тех пор он строго соблюдал правило: «Никаких сердечных мук ни с одной из сторон». Но он не представлял, как сможет посмотреть в ее глаза и сказать, что это было большой ошибкой.
— Мы могли бы заехать в мастерскую и посмотреть, не готова ли моя машина. — Она положила ногу на ногу, и подол платья обнажил еще пару дюймов потрясающих ног.
— Конечно.
Патрик силился удержать взгляд на дороге. Еще с милю они проехали молча. Его одолевали коварные мысли, как просто было бы свернуть с дороги и расстегнуть ее платье. Потом снять босоножки и колечко с ноги… Ему нравится это колечко.
Он поймал свою похотливую ухмылку в зеркале заднего вида, тряхнул головой и попытался вспомнить, какая мысль не давала ему покоя все утро.
— Это все из-за писем моей матери, да?
— Что ты имеешь в виду?
— Эту неделю ты готовила все мои любимые блюда.
Она пожала плечами.
— Мне они тоже нравятся.
— А рогатка?
Ее щеки порозовели.
— Когда я прочитала об этом, занятие показалось мне забавным, к тому же я могла заниматься этим одна. Ведь у меня не было друзей.
Его сердце сжалось, но не от любви — от сочувствия.
— Ты рыбачишь?
— Пробовала, но мне не очень понравилось. Я научилась не всем твоим увлечениям, а только тем, которые меня интересовали.
— Футбол?
— Смотрю, и конечно же, болею за «Далласских ковбоев».
— Вот это правильно.
— Арчи…
Он вскинул руку.
— Я не хочу говорить об Арчи.
— Тебе придется. Газетчики не оставят тебя в покое.
Патрик притормозил у въезда на стоянку перед мастерской, но затем проехал мимо.
— Пита нет.
— Откуда ты знаешь?
— Его машины нет на месте. «Мустанг-67». Красотка, каких поискать. Пытаюсь выкупить ее у Пита с тринадцати лет. — Он взглянул на нее. — Впрочем, ты, должно быть, знаешь о моем пристрастии к этой машине.
— Знаю. — Она поерзала на сиденье. — Мне нужны кое-какие вещи из моей машины. Мы не можем позвонить ему на сотовый?
— У него нет его.
— А в гараже есть сигнализация?
— Нет. А что?
— Я могу вскрыть замок.
Лианна не переставала удивлять его. Он свернул на подъездную дорожку Розового Дворца, заглушил мотор и повернулся на сиденье.
— Ну, и ради чего же ты готова взломать гараж?
— У меня есть кое-какие вещи Арчи, которые ты должен увидеть. Я могу проникнуть в здание, ничего не повредив.
— Меня не интересует барахло Арчи, и мне совсем не улыбается иметь дело с шерифом. А где ты научилась этому делу и зачем?
— До того как Арчи забрал меня к себе, я спала в гаражах или гостевых домиках. Единственный способ проникнуть в них — вскрыть замок.
Он чертыхнулся. Черт побери, как могли власти допустить, чтобы ребенок жил вот так? Неужели всем было наплевать? Ее мамаше уж точно. Его мать, возможно, была и не лучшая, но по крайней мере он никогда не сомневался, что она его любит. Пока она не уехала.
У его детей никогда не возникнет и капли сомнения… Стоп! Он не собирается обзаводиться женой и детишками.
— Это было лучше, чем спать в коробке в подворотне, — оправдывалась Лианна.
— Я не злюсь на тебя, а вот твоей мамаше хотел бы вправить мозги.
