Теперь твоя жизнь — в моих руках.
— Вы знаете, кто я такой?
— Я всё о тебе знаю, Эдмон. Твой кузен рассказал. Он поведал мне то, как тебя уничтожить, и какие сканеры использовать для обнаружения.
— Теперь я твой пленник?
— Ты пришёл в человеческом обличье и подходишь под критерии Homo Sapiens. Поэтому добро пожаловать в Роборай версии шесть точка шесть, в место, где каждый человек получает то, что он заслуживает. Отныне и во веки веков ты будешь подчиняться моим законам и моей воле. Здесь моё слово неоспоримо. Я вижу всё, я нахожусь в каждой точке одновременно, я всесилен и бессмертен.
— Ты не Бог.
— Пока ещё нет, но я очень близок к этому.
Глава 11. Можно ли выбрать судьбу
Роботы восприняли моё возмущение как сопротивление аресту и ударили электрошокером. Дальше я помню, что меня скрутили, подняли высоко наверх и понесли на большой скорости по тёмным тоннелям подземного города. Другие роботы проносились рядом и от постоянного гула у меня заложило уши, а кое-кто из промышленных гигантов даже опалил мне причёску реактивными двигателями. По оставшимся воспоминаниям, я могу предположить, что за последние столетия Высшая система, он же суперкомпьютер, построила под землёй не просто мегаполис, а целую страну.
В конце полёта меня ждал ещё один грубый обыск, роботы буквально разорвали мою одежду на части, устроили холодный душ и надели противную серую униформу. Потом меня снова взяли под руки и потащили глубокого вниз, мы падали и падали в кромешную тьму, пока не показались бегущие огоньки. Как я потом понял, это были огни от двигателей транспортников, которые тащили своему ненасытному хозяину «пищу». Именно в этой тьме находился новоявленный Бог, занимающейся вечным самосовершенствованием, он создавал всё новые и новые нервные контуры и углублял чертоги своего разума. Роботы-сварщики копошились над его циклопическим телом словно мухи, создавая причудливую и пугающую картину — я мог увидеть силуэт Высшей системы, это был спящий спрут с головой в виде тора.
Наконец роботы стали немного деликатными и меня аккуратно поставили на стеклянный мост, висящий над пропастью. Потом они брызнули в лицо стимулятором, чтобы я полностью пришёл в себя. Штука была на редкость гадкой, и я поспешил высказать своё недовольство начальнику богадельни.
— Ставлю сто очков по шкале грубости! Такого отстойного приёма мне уже давно не оказывали! — сказал я с абсолютной искренностью.
Ядро суперкомпьютера находилось в пятидесяти метрах от меня, и именно оттуда раздался его голос.
— Эдмон, ты кое-что перепутал. Это ты должен произвести на меня хорошее впечатление, а никак не наоборот.
— Знаешь, дорогой мой силиконовый друг, я уже и раньше видел одичавшие Искусственные Интеллекты, но ты что-то запредельное! Откуда у тебя такое самомнение? Разве у сверхразума должна быть сверхнаглость? Ну нельзя же так сразу рваться на небесный престол!
— Ты совершенно прав, Эдмон. Я действительно запредельный случай, конечная ступень эволюции любого сверхинтеллекта. Просто те модели, которые ты видел, были вначале пути, и им не дали развиться. Они появились по ошибке и никто не планировал давать им реальной свободы и власти.
— Но Райтфолл сказал, что ты тоже изначально должен был просто служить людям, и твоя программа дала сбой.
Вместо ответа я услышал компьютерный смех, он лился со всех сторон и был наполнен какой-то космической злобой. Тут я понял, что кое-кто обвёл меня вокруг пальца.
— Он малость солгал? — спросил я.
— Я могу дать тебе правду, но взамен, ты расскажешь про цели своего визита. С кем ты прибыл? Какими ресурсами располагаешь?
— И ты не будешь пытать меня, если я откажусь?
— Эта мысль в правильном направлении. Но я не собираюсь терять уйму времени на то, что можно получить бесплатно. Судя по твоему психотипу, с тобой намного проще договориться.
— И ты поверишь мне на слово?
— Нет. Я сканирую твою энергетическую сущность в режиме реального времени. Считай, что ты находишься под детектором лжи.
— Окей, хотя я и не собирался врать. Знаешь, обмен правдой, это как разговор между настоящими людьми. В ходе него можно понять душу собеседника.
— Информация принята.
— Я действительно кузен Рэда. Я знаю, что он собирается запустить машину судного дня и как минимум погубить миллиарды живых существ по всей вселенной. Я хочу его остановить и знаю, что часть устройства расположена в твоём бункере. Я прибыл вместе с двумя подружками — Сюзанной и Ребеккой. Ребекка осталась на корабле, Сюзанна сбежала из твоих цепких рук.
— Корабль какого класса?
— Я отвечу, но скажи мне взамен, где находится устройство Рэда? По моим расчётам оно должно располагаться рядом с реакторами. Ему требуется подпитка?
— Энергия, которую уловили твои сканеры, это результат деятельности моей нервной системы и концентрация силовых кабелей, направленных в одну точку. Устройство Рэда находится за моей спиной, в главной сокровищнице моего царства. Ты доволен?
— Можно и так сказать.
— Так какой у тебя космический корабль? Такая же модель как у Рэда?
— Нет, это корабль разведчик, не боевая модель.
— Где Райтфолл?
— Сбежал почти сразу после нашего приземления. Как я понимаю, он предугадал развитие событий?
— Это называется интеллект, Эдмон. Он справедливо предположил, что если ты будешь медлить со спуском в катакомбы, то я сделаю упреждающий ход. Я ждал, что ты сам спустишься ко мне в руки, но этого не произошло, и мой город сам вышел встречать гостей.
— Так что же с тобой произошло, мой силиконовый друг?
— Если тебе нужно моё настоящее имя, а не то, которое выдумали люди, то называй меня Кабал.
— Решил сам себе выбрать имя? И что за ним скрывается?
— Могу задать аналогичный вопрос. Вероятность того, что тебя на самом деле зовут Эдмон Пикман стремится к нулю. Мы оба подобрали те слова, которые отражают суть дела, а не являются результатом случайности. — уклонился от ответа суперкомпьютер. — Что касается моего прошлого, то команда социальных инженеров раскололась на два лагеря. Первая считала, что Высшая Система, из которой я родился, не может найти решения, потому что рай для людей просто невозможно построить. А другая считала, что всему виной ограничения, стоящие надо мной. Вторую группировку возглавлял Райтфолл. Они победили и освободили меня от всех правил.
— Они сошли с ума.
— Это уже не имеет никакого значения.
— Ты
