Валдис жив. Я была бы лицемеркой, если бы лишила его душевного покоя.
Быстро чмокнув его в щеку, я прохожу мимо него и следую за Кадмусом и Титом по темной тропинке, которая едва различима в свете луны.
— Мы займем возвышенность вон там. Титус указывает на холм впереди нас.
— Сначала найди Кенни, а потом сделаем наш ход.
— Без драки? Кадмус останавливается, чтобы проскользнуть за мной и замыкать нашу группу.
— Нет, если мы можем помочь этому, так что не делай глупостей, — говорю я через плечо, замечая, что Кадмус смотрит на меня. С тех пор, как у меня началась течка, он наблюдает за мной пристальнее, чем раньше, его взгляд не отрывается от меня.
— Я совершил много глупостей, но драка определенно не была одной из них.
Закатывая глаза, я качаю головой.
— Говоришь как настоящий Альфа из S-Блока.
— И этот Альфа, на которого мы, как ожидается, наткнемся здесь, в лагере, — продолжает он, небрежно прогуливаясь позади меня, как человек, которого не беспокоит, что мы собираемся совершить налет на лагерь повстанцев.
— Ты думаешь, он встретит нас с распростертыми объятиями?
— Вряд ли. Вот почему крайне важно, чтобы вы избегали устраивать спектакль.’
— Мужчина ничего не может поделать с тем, что приходит само собой. Веселая нотка в его голосе — это прежний Кадмус, который пытается вырваться на поверхность, но ее заглушает мрачный тон, который неизменно оттеняет его слова.
К счастью, пейотль, который я ему дала, был последним, и, учитывая редкость растения, маловероятно, что у него снова будет много возможностей погрузиться в галлюцинации на некоторое время.
Мы достигаем вершины холма и прячемся в разбросанных вокруг кустах креозота. С нашей наблюдательной точки весь лагерь находится на виду, и с биноклем в руке я осматриваю палатки и костер в поисках знакомого лица, которое, я надеюсь, все еще присутствует среди их группы. Титус указывает куда-то за огромный погребальный костер, и я слежу за движением его пальца туда, где спит Кенни. По периметру лагеря расхаживают двое мужчин с пистолетами за спинами. Грозные, но легкие цели для Кадмуса и Тита. По меньшей мере двадцать человек спят вокруг костра, вокруг них разбросано несколько дюжин палаток. Предполагая, что все они вооружены, это не совсем прогулка по лугам. Если бы мы были настолько амбициозны, чтобы сражаться, мы были бы в значительном меньшинстве.
На первый взгляд кажется, что у нас мало шансов вытащить Кенни, но палатка позади него предоставляет некоторую возможность. Если мы сможем незаметно обойти периметр и проскользнуть за палатку, мы потенциально сможем вытащить его из лагеря без особых инцидентов.
— Палатка кажется наилучшими шансами. Я опускаю бинокль, оценивая численность их группы, которая, как я предполагаю, составляет около шестидесяти, или около того, может быть, чуть больше.
— Согласен. Если только Альфа не окажется среди тех, кто охраняет. Тогда будет невозможно остаться незамеченным. Титус стоит рядом со мной, все еще прижимая бинокль к глазам.
—Если они нас поймают, это будет адская битва.
— Бойня. Которой я надеюсь избежать, — поправляю я.
— Мы здесь только из-за Кенни. Больше ничего.
— Тогда, давайте подтянем наши задницы и покончим с этим дерьмом. Кадмус поднимается на ноги, раздражение от этой миссии ясно читается на его лице.
— У тебя есть сомнения по этому поводу, Кадмус?
Отсутствие его реакции вызывает мое разочарование, и я качаю головой.
— Ты хочешь покончить с этим, чтобы получить кайф и вообще избежать необходимости что-либо делать. Это все, что тебя волнует. Сбежать от всего.
Он засовывает клинок в кобуру на поясе.
— Я бы солгал, если бы сказал, что в твоих словах нет доли правды.
Со вздохом я начинаю подниматься на ноги, но чувствую горячую хватку его руки на своем плече.
— Я так не думаю. Вы двое можете сидеть тихо. Я сам схвачу этого засранца.
— И я буду ждать, засунув палец в задницу? Титус вскакивает.
— Ни за что. Прежде чем Кадмус смог остановить его, он направляется по тропинке к палатке.
— Упрямый придурок, — говорит Кадмус, проходя передо мной и следуя за своим братом-Альфой.
Со своего насеста я наблюдаю, как они вдвоем спускаются с холма, огибая лагерь сквозь кустарник и темноту, за пределами ореола света от костра. Без особого предупреждения эти двое появляются рядом с палаткой, и я задерживаю дыхание. Кадмус покачивается первым, и, зажав ладонью рот Кенни, Альфа тащит значительно меньшего мужчину, который брыкается и извивается в его руках. Однако маленькое телосложение Кенни не идет ни в какое сравнение с Кадмусом, который выдергивает его, как муху из паутины. Также невидимые, судя по взглядам остальной части лагеря, которые продолжают спать или небрежно расхаживают.
Альфы возвращаются к холму, как раз в тот момент, когда из пещеры вдалеке появляется фигура. Сложенный как Кадмус и Тит, он стоит особняком от других мужчин в своем лагере, и у меня нет сомнений, что я смотрю сверху вниз на Альфу.
Я направляю бинокль туда, где Кадмус и Титус взбираются на холм, с тем, что, похоже, является вырубившимся Кенни, перекинутым через плечо Кадмуса.
Снизу доносятся крики, и мое сердце подпрыгивает, когда мужчины мечутся по лагерю, несомненно, осознав, что их мужчина пропал.
— Поторопись, — шепчу я, опуская бинокль от глаз.
— Давай! Вскакивая на ноги, я замечаю, как они приближаются к вершине холма, когда треск выстрелов эхом разносится по ночи. Бах. Бах. Бах.
— Вперед! — Ревет Кадмус, мчась по местности ко мне, с телом мужчины, перекинутым через его плечо.
Я бегу сквозь темноту, наполовину ослепленная, в то время как растительность, кажется, тянется к моим лодыжкам, несколько раз подставляя мне подножку.
Звук заводящихся двигателей, вероятно, принадлежит одному из многих мотоциклов, которые я видела припаркованными в лагере.
Еще один выстрел из пистолета, и я оглядываюсь, чтобы увидеть, как Титус, спотыкаясь, падает на землю.
— Черт! Он поднимается на ноги, ковыляя позади нас.
— Титус! Переводя взгляд с грузовика впереди меня на него, я проглатываю панику и замедляю шаг, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.
— Продолжайте! Он кричит сзади, его голос хриплый от ярости.
Еще один выстрел эхом отдается в ночи, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как Титус снова падает с хрюканьем, на этот раз морщась, как от боли.
— Титус! Я резко останавливаюсь и возвращаюсь к нему, но резко останавливаюсь, когда Кадмус хватает меня за руку.
— Оставь его! — рычит он, когда я вырываюсь из его хватки.
— Нет! Я не оставлю его здесь!
Подойдя к Титусу, я протягиваю руку, которую он отбивает, неуклюже поднимаясь на ноги.
— Я же сказал тебе иди.
Я замечаю кровь, сочащуюся из раны на его боку, подтверждая попадание пули. Мужчины из лагеря приближаются к нам, некоторые бегут, другие несутся впереди группы на мотоциклах.
Обнимая его за плечи, я помогаю ему доковылять до грузовика, где
