ассистентку Фрэн, которая стоит у двери офиса, выглядя довольной собой. Я редко даю интервью. И много раз говорил ей, чтобы она выбирала лучших из лучших. Если это ее преставление о сливках прессы, то я бы предпочел и дальше оставаться Мудаком Восточного побережья.
Фрэн чувствует мое раздражение и показывает головой, чтобы я ответил женщине.
— Ну, Джолин, — начинаю я.
— Джанет, — исправляет она.
Я снова моргаю.
— Я выступал за то, каким капитализм был раньше.
Прежде чем успеваю продолжить, она встревает:
— Сейчас он слишком разрушен?
— Нет, — отвечаю я. — На самом деле он работает слишком хорошо, и из-за этого на самом деле становится хуже. С избытком материализма и провалом рынка…
— Я не понимаю.
Делаю паузу. Если она заткнется на хрен, я, возможно, действительно смогу объяснить. Снова смотрю на Фрэн, и теперь та показывает мне большой палец вверх.
— Есть тенденции, если вы заметили, — снова пытаюсь я. — Цикл взлетов и падений…
— Цикл взлетов и падений, — вмешивается она, записывая это. — Вау. Это проницательно. Считаете ли вы цикл взлетов и падений отражением и вашей личной жизни, мистер Уэст?
Мои губы дергаются.
Ах, так вот настоящая причина, по которой она здесь. Ей хочется знать, с кем я трахаюсь. Чертовски странно, что действительно интересует людей. Мой член, похоже, является главным источником восхищения публики.
Снова смотрю на Фрэн, и она хмуро смотрит на планшет у себя в руках. Я почти уверен, что она просматривает список вопросов, который Джолин должна была мне задать, но не задала.
— Я думал, вы, ребята, покончили со всем этим, — размышляю я, ухмыляясь. — Прошло много времени с тех пор, как вы, идиоты, преследовали меня.
— Прошло много времени с тех пор, как вы показывали свое лицо, мистер Уэст, — уверенно отвечает она. Журналистка наклоняется ближе, надеясь, что вид ее сисек в этом слишком обтягивающем топе побудит меня ответить ей. — Разве такие мужчины, как вы, не любят быть в центре внимания? Вы продали все свои активы в Монреале. Ваша квартира была продана за колоссальные тридцать семь миллионов долларов. И теперь, из всех мест, вы здесь и прячете голову в песок.
— Может быть, я устал от дурацких историй.
— Но возможно, произошло что-то еще. Ваше лицо было повсюду два года, и вдруг вы ушли с радаров. Вам, должно быть, не хватает внимания. В конце концов, вы долгое время спали с богиней «Инстаграма» Ниной Гамильтон. Это расставание разрушило вас? Это из-за нее вы сбежали?
Прежде чем я успеваю ответить, Фрэн оказывается рядом с ней.
— Интервью окончено.
Джолин не смотрит на нее. Ее внимание по-прежнему сосредоточено на мне.
— Просто дайте мне что-нибудь, мистер Уэст. Я бы очень хотела очеловечить вас перед публикой. Разве вам не хочется искупить свою вину?
Фрэн пристально смотрит на нее.
— Я вызову охрану, если вы сейчас же не уйдете.
Но Джолин очень настойчива.
— Я действительно хочу как лучше.
Держу рот на замке. Я знаю, что она в конечном итоге исказит все, что скажу. Поэтому просто отмахиваюсь от нее, глядя на свой телефон.
— Пожалуйста, мистер Уэст, позвольте мне попытаться!
Айви написала мне. Да, черт возьми.
Айви: У меня перерыв. Я ем суши на фуд-корте и слушаю музыку.
Э.У.: Что слушаешь?
Айви: «Trampoline» Shaed and Zayn.
Э.У.: Я тоже послушаю.
Айви: Не уверена, что песня в твоем стиле, Эйдан.
Э.У.: Мне все равно.
— Мистер Уэст, пожалуйста, ответьте. — Джолин впадает в отчаяние, направляясь ко мне. Фрэн гонится за ней, крича, чтобы та остановилась.
Я включаю свои беспроводные колонки и ищу песню на телефоне. Врубаю ее в своем кабинете, полностью игнорируя охрану, которая врывается в двери. Они выгоняют раздраженную Джолин, и она закатывает истерику. Я по-прежнему не смотрю на нее.
— Пошел ты, мистер Уэст, — ругается она. — ПОШЕЛ. ТЫ.
Увеличиваю громкость и откидываюсь в кресле, закрывая глаза, представляя, как Айви слушает ее в то же самое время.
Подожди, если я горю.
Почему я так сильно люблю?
Когда я мечтаю о смерти,
Я как никогда ощущаю себя любимой.
Айви
Мне очень хочется, чтобы Эйдан быстрее писал мне. Требуется минут пятнадцать, чтобы дойти домой с работы. Но я так ничего от него не получила.
Это становится плохо, не так ли?
Это странное дерьмо с зависимостью.
— Мне нужно двадцать баксов, — говорит мне Дерек через две минуты после того, как я переступаю порог.
Опускаю сумочку на кухонный стол и провожу рукой по волосам. У меня не было и двух минут свободного времени с тех пор, как я закончила работу, а он уже что-то требует.
— Двадцать баксов на что?
Я смотрю на него. Он одет в джинсы и свитер. Уложил гелем волосы. Замираю, по-настоящему глядя ему в лицо. Его скулы выступают больше, чем обычно. По всему он пил вместо того, чтобы есть.
— Сегодня вечером игра, — говорит Дерек мне. — Я иду с парнями.
Я хмурюсь.
— Не знаю, где я должна достать двадцать баксов из нашего бюджета. У тебя не осталось личных денег?
— Я не гребаный ребенок. Ты почти не даешь мне ничего, чтобы тратить.
— У нас трудные времена, Дерек. Вот и все.
— Это всего лишь двадцать гребаных долларов, Айви.
— Не будет ли дешевле, если ты просто выпьешь здесь? — отвечаю я, чувствуя, как начинает болеть голова. Паника уже зарождается внутри меня, потому что он может разозлиться в любую секунду.
— И ты не будешь возражать, если парни придут сюда?
Я возражаю, но также знаю, что траты Дерека будут меньше, если тот будет пить дома. Он становится импульсивным, когда находится в баре. Поэтому не остановится на двадцати долларах.
— Хорошо, сколько придет? — спрашиваю я.
Но Дерек уже звонит. Черт. Я быстро бегаю по квартире и прибираюсь. Также прячу наше ценное барахло, потому что оно либо исчезнет, либо его сломают.
— Завтра рабочий день, ладно? — говорю ему. — Они не могут сидеть здесь долго, Дерек.
Я обосновалась на диване, так что мне не хочется ждать раннего утра, чтобы иметь возможность поспать.
— Да, да, — рассеянно соглашается он.
Я уже знаю, что совершила ошибку.
В течение получаса
