Надо бы на всякий случай зарядить свой старенький электрошокер. А что делать сейчас? Опасности, исходящей от незнакомца, не ощущалось. Но сама ситуация была странной хотя бы за счет того, что на мой вопрос он отвечать не спешил.
– Эй! – Грозно окликнули от парадной.
В дверях показался мой балконный сосед собственной персоной. – А ну отошел от нее!
Я благодарно изумилась. Незнакомец же резко обернулся, вгляделся в лицо новоприбывшего, и в его светлых глазах загорелся нехороший огонек.
Пока они сверлили друг дружку гневными взглядами, я технично обошла их по широкой дуге, стараясь не сильно шуршать пакетами, и ужом скользнула в подъезд. До квартиры добралась без преследователей и приключений, и облегченно выдохнула, оказавшись за крепкой железной дверью. Возможно, я и пообщалась бы с этим типом, если б он не пытался руки распускать, а так… Спасибо соседу. Стоит как-нибудь занести ему пачку печенек в благодарность.
Следующие пару часов я готовила ужин и прибиралась в квартире. Правда, с уборкой возникли некоторые трудности. Приведя жилище в идеальный порядок, я сидела посреди сверкающей квартиры с Георгием в руке, раздумывая над дилеммой. Быть или не быть? Выкинуть или оставить? Если выкинуть, то как и если спрятать, то где? Раньше Иркин подарок легкомысленно прятался в верхнем ящике прикроватной тумбы, ну а вдруг случайно кто-то его откроет? Папа, например? Мне, как взрослой девушке, стесняться, разумеется, нечего… Но в подобной неловкой ситуации оказаться не хотелось все равно. Вздохнув, я решила. Чтож, прощай Георгий. Мы с тобой не были близки, и наверное, оно и к лучшему. Но ты доставил мне немало веселых минут… Все также, с виновником размышлений в руках, я шагнула на кухню, дабы отправить Георгия в помойку. Благо, мусорный пакет был непрозрачным. Но меня невовремя перехватил дверной звонок. И да, я открыла.
– Привет, – улыбнулся Гриша. Но вот он заметил Георгия в моей руке, и улыбка его слегка увяла, плавно трансформировавшись в усмешку. – Что, всё так плохо? Могу помочь.
– Себе помоги. – Я вернула ему его усмешку, пряча Георгия в карман домашних штанов. – Зачем пожаловал?
– Да просто, хотел убедиться, что у тебя все хорошо. Трубку ты не берешь.
Ах да, совсем запамятовала! Ведь я заблокировала все его номера.
– Все хорошо, – улыбнулась я, – спасибо.
Гришаня ничего не ответил, продолжив недоверчиво разглядывать вполне доброжелательную меня, выискивая какие-то ему одному понятные признаки уныния. Но не нашел. Уходить он не торопился, и мне вдруг захотелось побыть великодушной:
– Ну проходи.
Я распахнула дверь и сделала приглашающий жест, но Гришаня не двигался с места, смотря, отчего то на мою руку.
– Что-то не так? – Привычка Гришани поморозить меня на пороге начинала порядком раздражать.
– Что это? – Неоригинально ответил он вопросом на вопрос.
– Браслет. Что-то не так? – Уже с нажимом повторила я. Мое внезапное желание побыть великодушной резко испарилось. Включилось знакомое раздражение, с Гришаней оно всегда активизировалось рано или поздно. Сегодня рано.
Гришаня сверлил взглядом мое запястье, будто редкой ядовитости змею. С этим новым выражением его лица я была не знакома. Страх? Интересненько.
– Это же ЕГО браслет, – выдавил он наконец.
– Кого его?
– Зверя…
– Не знаю, о ком ты говоришь.
– Кирилл Зверев. – Повторил он уже более осмысленно. – Откуда у тебя его браслет? Ты что, теперь с ним?
Интересно, с какой это стати Гришаня решил заделаться дознавателем, и какое имел на это право? Я чуть пожала плечами, стараясь подавить раздражение.
– Браслет подарил мне Кир. Так что это теперь мой браслет. Если больше вопросов нет, то пока.
– Нет, погоди. – Гришаня отодвинул закрывающуюся дверь и шагнул внутрь, захлопнув ее за собой.
– Ты хоть понимаешь, с кем связалась? – Зашипел он мне в лицо. – Ты хоть представляешь, что это за человек?!
Я даже попятилась от такого напора.
– Я же предупреждал тебя! – Бесновался бывший, тесня меня к стене, и пугая своим диким видом.
– Да что с тобой такое! – Мои руки уперлись в его грудь, когда Гришаня подошел уж слишком близко. – Остынь и объясни все толком.
Гришаня посмотрел мне в глаза, отстраняясь. – Он наёмный убийца, Аля. Он убивает людей!
Сердце екнуло, а по спине пробежал неприятный холодок.
– Что, прямо всех подряд? Или выборочно? Ты то откуда знаешь, Гриша? Неужели пользовался его услугами? – Насупилась я, переходя в нападение. Инстинкт требовал защитить дорогого человека от любых обвинений. Я догадывалась, что на подобное жилье не заработать, честно трудясь на заводе, и ждала, когда Кир сам все расскажет. А узнавать потенциальную правду вот так, из уст человека, заинтересованного в том, чтобы очернить любых мужчин в моем окружении, оказалось неприятно.
Тот отпрянул, глядя на меня в странном изумлении. – Глупая, я же о тебе переживаю!!!
– А ты не переживай. Я тебе официально разрешаю!
– Ты пожалеешь!! – Пророчил Гриша, растеряв все немногие аргументы.
– Так всё, давай до свидания. Достал! Это не твои проблемы. Спасибо за предупреждение.
Парень замер у двери, будто раздумывая. Но вот снова наткнулся взглядом на злополучный браслет, и повернулся на выход.
– Если что, не говори, что я не предупреждал, и за помощью не обращайся!
Вот же гад! В чем-чем, а в Гришане я точно не ошиблась.
– Счастливо, Гриша, – сквозь зубы процедила я, – уверяю, ты последний о ком я подумаю, если вдруг мне понадобится помощь!
Дверь распахнулась.
– Дура! – Припечатал бывший, выходя за дверь.
– Да пошел ты!
На площадке в немом изумлении застыли мои родители, балконный сосед и пару бабулек. Кто бы мог подумать, что все это время мы с Гришей друг на друга просто орали благим матом, не замечая ничего вокруг.
– И подарок свой забери! – Последнее вышло уже на чистом адреналине. Пошарив в кармане, я выудила Георгия, и с силой метнула в уходящего Гришу, удивленно обернувшегося на последнюю фразу. Георгий смачно поцеловал его в лоб липучкой в основании, да там и остался, прилипнув намертво. Теперь этому сказочному единорогу не хватало только радуги из ж…
Кажется, я только что потеряла самопровозглашённого друга. Да и фиг с ним!
– Привет, дочь. – Кивнула мама, проходя в распахнутую дверь. – Весело тут у вас.
– Не то слово, – прогудел папа, шагая следом.
Дверь закрылась, и я обняла родителей, хотя сердце все еще лихорадочно колотилось, причем больше от этой внезапной встречи, чем от минувшего инцидента.
