на портрет, очень неспешно положил книгу на место. Ярко-жёлтую ленту накинул на портрет.
— А… Вы, простите…
— Вы, — кивая. — Только прошу без «сера» и «господина». — Я улыбнулся. Похлопал по бедру. — Одежда создаёт человека, и сейчас я всего лишь торговец?.. Я могу перейти на «ты»?
— Д-да… Я думаю.
— Такие детали очень часто выручают.
Обернувшись, я заметил волоски на её предплечьях. Попав в лучи летнего солнца, они почти светились. Это было красиво. Таз девушки был подан вперёд и мягкость живота стала немного, но заметней.
Жилки на шее.
Широкие и тёмные, брови «Эль» были приподняты. На лице её застыла растерянность. «Это неплохо».
— Здесь?.. Что вы…
— И что в этом такого? Мне в ближайшие дни будет нужен НАДЁЖНЫЙ компаньон, а Вы, как я слышал, очень надёжный человек. — Шаг. Скрип половицы. — Я не глупец и понимаю, что далеко не всё можно сделать одному. Вы уже заключили контракт с кем-нибудь?
— Н-нет… Давайте присядем.
Кивнув, я вновь оглянулся. Первым присел на край кровати.
Под измятым одеялом ощущалось что-то очень длинной и твёрдое. Рукою я ощупал крестовину.
— Быть может, вина?.. У меня где-то была ещё одна бутылка.
— Разумеется.
Девушка пыталась оправить край корсета; почти непроизвольно она потянула за углы.
— … А бокалы? — ударила её внезапная мысль. — У меня НЕТ бокалов.
— Это не страшно. Я очень часто ночую у костра… где также Нет бокалов.
— Да… Я понимаю…
Гуляя под её стопой, доска протяжно заскрипела. Эль наклонилась…
Она достала из-за сундука бутылку. Как-то необычайно просто, голыми руками Эль выдернула пробку. Наконец, она опустилась рядом. Густые и чёрные пряди лежали на её плечах.
Наши руки соприкоснулись. На мгновенье, всего на мгновенье, но я это запомнил.
Разговор шёл гладко. Стараясь подбирать слова, я упомянул Шалудина, проблемы с высшим драконом и нашу цель: договориться с духом. Мельком я упомянул хозяина, с которым повстречался несколько лет назад.
— Вот он-то, этот добрый тип, и порекомендовал тебя.
— А ещё? Что он ещё… рассказал?
Эль заметно напряглась. Девушка отстранилась, а я пропустил этот момент.
— Он показал твой старый меч. Я полагаю, сейчас мы сидим на точно таком же?
— Этот больше.
Атмосфера как будто изменилась.
Глаза наёмницы были широко раскрыты… волос закушен. Задумавшись о чём-то своём, девушка одним глотком опорожнила солидную часть бутылки.
Припомнив, я достал конверт.
— Вы знаете, я… Я должна признаться! — произнесла Эль внезапно. — Я больше года… почти не брала в руки меча.
— Это неважно. Ты честно призналась, а более всего я ценю в людях именно эту черту. — Улыбнувшись, я подарил себе пару мгновений на раздумье. — Говоря откровенно, я также довольно давно не брал в руки ничего внушительнее кинжала… Да и совесть моя не совсем чиста. Определённо, я не тот человек, про которого пишут в книгах.
Эль пропустила момент, когда рондель скользнул в мою ладонь.
Заметив блеск, она посмотрела на кинжал с удивленьем.
Было жарко. И немного пахло потом.
Развернув хрустящую бумагу, Эль погрузилась в чтенье. Она сидела совсем близко, так что её непослушный тёмный локон едва не касался моего плеча. «Расплющившись», бёдра расправили складки на тонкой ткани.
Сидя на кровати, девушка и сама не заметила, когда одну ногу заложила за другую.
— Это… сложно, — проговорила она едва различимо.
Текст представлялся мне нагроможденьем линий и мелких завитушек.
— Когда полжизни проводишь в дороге, приходится учиться. Одно из первых моих открытий: лучше до поры скрывать свою личность… Это не настолько сложно. И к тому же, как сказал однажды один неглупый человек: это твоя вина, если тебе что-то не нравится.
Я чуть покривился.
Мысль определённо пошла не туда.
Рука моя упиралась в простынь у её бедра.
— Далеко не всем по вкусу эта моя манера. Знаешь… порою доходит до смешного. Каждый считает, что лишь он один знает, как правильно. По мнению многих, я с утра и до ночи должен быть при орденах. И заниматься охотой на фей. (Мизинец мой коснулся шелковистой ткани). Каждый, в наше время склонен думать только о собственных нуждах. Людей не заботит, то что на западе бунты… Вы меня понимаете?
Брови девушки сошли. Плотная бумага в её руках слегка дрожала. Эль внезапно поднялась. Рывком.
— Это… этого не может быть!
Щёки её пылали.
Взгляд на меня, а после вновь на текст. Несколько мгновений Эль провела в растерянности. Наёмница забрала у меня бутылку. Сделала большой глоток. Она очень громко не по-женски выдохнула горлом. Брови поднялись, и широко расставленные глаза её стали круглы.
— Он забрал… десять швен⁈.. — с обречённостью. — У ВАС?
— Да, но… У «тебя» ты хотела сказать, — попытался поправить я.
«Разве дес…»
Я моргнул.
— Там была… Была довольно забавная история.
Взгляд мой остановился на листе: бумага в её руках заметно дрожала.
— Да ЯСТРЕБ забери!..
Почти взревев, наёмница внезапно ударила перегородку. Из-за балки посыпалась пыль и труха. Где-то что-то упало.
В коридоре мелко заходили.
До меня долетела ругань. Пьяный сонный девичий голос пообещал «повыдирать».
«Замолкните уже!» — плаксиво попросили с другой стороны.
Эль всё ещё стояла в той же позе. Скат плеч её был напряжён. На совсем не тонкой шее проступила вена.
— Я ещё должна десять кондоров… за еду.
— Я заплачу. Полагаю, это не настолько большая сумма.
Девушка стояла в тусклом, изрешеченном пылью отсвете окна. Плечи её были приподняты, а, распустившись, корсет открывал часть спины.
Долго, очень долго тянулось это мгновенье. Наёмница как будто что-то старалась сообразить. Внезапно «она» взъерошила волосы. Те путанной волною легли на плечи.
Корсет ещё немного разошёлся.
— Я… я буду на Вас работать… Ястребу под хвост! Я буду!.. Но возьму в оплату два ПОДДЕЛЬНЫХ швена! Гад!.. Мерзавец!
Мне нужно было время, чтобы понять. Мысль шла.
Я кивнул:
— Так не пойдёт. Дорога нам предстоит нетяжелая, и всё же я не хотел бы отправляться с человеком, всё снаряжение которого состоит лишь из одного меча. Нам будут нужны припасы. А тебе конкретно приличная защита. — Ладони мои ударили по коленям. — Всё это на мне! И сверх того, ещё два швена, и если Ты станешь возражать — я тут же уйду отсюда.
Очень изысканный изгиб, на внутренней стороне бедра. Корсет. Пряди волос.
Эль смотрела на
