И продолжил мне выговаривать.
– Вы сунулись туда, куда нельзя было. Нарушили запрет. Даже дети знают, что нельзя ходить в Черный Бор. Но вы пошли, невзирая на предупреждение. Почему я не удивлен?
– Я дриада. Я не могу без леса!
– Это не лес, – проговорил проректор и поднял голову к темным стволам.
А ведь, наверное, он прав…
Бор, который так привлек меня поначалу, сейчас увиделся в другом свете. Не таинственным, а неприятным. Не необыкновенным, а отталкивающим. Не манящим, а пугающим.
Внезапно показалось, что в этой тишине есть нечто зловещее. Словно лес прислушивался, чтобы оглушить и утащить в свое черное нутро ни о чем не подозревающую новую жертву.
– А что же тогда такое? – прошептала я, на миг позабыв о враждебности к мужчине, который стоял напротив меня.
Я действительно никогда раньше не сталкивалась ни с чем подобным. С виду – совершенно обычный лес, а на самом деле…
– Ловушка, – ответил он негромко. – Черный Бор – это одна большая ловушка. Каждая травинка, каждый листик здесь зачарован только на одно – чтобы вас убить.
– Меня? – искренне поразилась я. – Бабуля, конечно, говорила, что мое поведение оставляет желать лучшего, но чаровать для наказания целый лес – это как-то уж слишком…
Но скучный проректор мою искрометную шутку не оценил.
– Охота шла кое на кого покрупнее, чем одна бестолковая дриада, – проговорил он, даже не глядя на меня. – И подревнее.
Словно погрузился в воспоминания.
Я крепко-накрепко запомнила про «одну бестолковую», решив, что он заплатит за это с особой изощренной жестокостью, но ругаться с драконом здесь как-то не тянуло. Поэтому я просто заметила вполголоса:
– Если этот лес так опасен, то построить рядом с ним академию, где полным-полно беззащитных студентов, было прямо-таки золотой мыслью.
– Вряд ли вы можете себе это представить, но академии магии не строят, где попало, – оборвал проректор. – И беззащитным студентам как-то хватает ума, чтобы сюда не соваться. Даже первокурсникам.
– Серьезно? – не поверила я. – Какое-то полудохлое объявление способно кого-то остановить?
– Разве ваш куратор не проводил с вами инструктаж? – нахмурился Аэлмар.
Я отрицательно помотала головой и вскрикнула от боли, схватившись за шею.
Пальцы нащупали толстый витиеватый рубец, при прикосновении к которому кожу обожгло. Это было напоминание о том, как буквально несколько минут назад я беспомощно висела под сосной на смертоносном магическом аркане. Очень неприятное, больное напоминание, вызвавшее приступ паники и удушья.
– Наверное, надо до целителя прогуляться… – прохрипела я, обращаясь к самой себе, но никак не к проректору.
Но он почему-то внезапно шагнул ко мне.
– Дайте взглянуть, – сказал темноволосый дракон и бесцеремонно положил руки мне на ключицы.
Его прохладные пальцы ласкающими движениями прошлись по рубцу на моей коже. Там, где он касался, боль проходила, но затем возвращалась с новой силой.
– Странно, – заметил проректор. – Когда я убирал ловушку, то заложил в основу расплетения блокировку последствий аркана...
– Может, лучше к целителям? – я закусила губу, потому что терпеть действительно было сложновато.
– В случае с заклятьями подобного рода любое промедление может быть чревато, – ответил он. – К тому же у меня имеется диплом целителя, если вас напрягает, что вас осматривает неквалифицированный специалист.
На данный момент меня напрягало только одно – след от магической удавки, с которым происходило что-то непонятное и, вероятно, опасное.
Аэлмар между тем склонился к моей шее совсем низко.
Так низко, что я чувствовала его дыхание. Так низко, словно собирался меня там поцеловать.
– Я могу убрать это, – резюмировал он наконец таким тоном, что было ясно – к моей шее проректор никакого романтического интереса не испытывает. – Но будет больно. К тому же это будет стоить мне еще четверти резерва. Поздравляю, фэссарина Сенфрид – вы первая, кому удалось исчерпать мой резерв наполовину.
– Обращайтесь, – я попыталась сделать реверанс, но вышло как-то криво. – Но за восполнением не ко мне, пожалуйста…
– Вы можете помолчать, Сенфрид? – перебил ректор, как-то по-вампирски пристально рассматривая мою шею и то, что пониже. – Если не затруднит, конечно.
– Ага, с превеликим удовольст…
Я не договорила и слабо охнула. Джерласс Аэлмар положил ладони мне на грудь – прямо над самым корсажем. На этот раз приятно теплые, тяжелые ладони. Внутреннее свечение, которое они испускали, передалось моей коже и рубцу на шее.
Острая, нестерпимая боль рубца полыхнула жгучей вспышкой, после чего сошла на нет, а потом исчезла.
Я потерла место, где раньше была вздувшаяся, покрасневшая кожа, покрутила головой.
Ничего. Ничего плохого!
Насколько я понимаю, это была магия целительства очень высокого уровня. Не думала, что боевые маги, а тем более драконы ей владеют.
– Спасибо, – серьезно сказала я, заглянув мужчине в глаза. – Спасибо, что спасли мне жизнь.
– Значит, я могу просить за это все, что угодно? – изломил бровь дракон. – Хочу, чтобы вы убрались отсюда подобру-поздорову.
– Здесь наши желания совпадают, магистр, – я поежилась, тревожно оглядываясь по сторонам. – Я больше в этот… мерзкий лес ни ногой!
– Я имел в виду академию, – усмехнулся он.
– О, на это даже не надейтесь, – отмахнулась я и резво потопала к просвету между деревьев.
Просто физически стало тяжело находиться здесь.
– Не туда, Сенфрид, – Аэлмар вздохнул, и показал совсем в другую сторону. – Удивительно, и почему ваш чудесный дар провидения позволил вам оказаться в этой опаснейшей ситуации?
«Потому что у меня его нет», – чуть не брякнула я, но вовремя прикусила язык.
– Будущее – это полотно, на котором воображение рисует сообразно своему дару, но этот узор не всегда бывает верным, – с мудрым видом отозвалась я.
– Да? Как поэтично, – протянул дракон и добавил. – Что ж, если этот узор будет неверным, или его вообще не будет, сочувствую вам, фэссарина Сенфрид. Ректор Готени приняла вас исключительно из-за вашего дара. И если он окажется очередной вашей уверткой, долго вы здесь не задержитесь.
О как!
Великое пекло…
Вот откуда столько неприятностей на одну бедную беззащитную дриаду?!
ГЛАВА 12. Подруги до гроба
Прошедший день измотал меня совершенно. Хотелось просто уединиться в своей комнате, выдохнуть, и, может быть, даже немного подумать.
