туда приглашать детей, и именно детей начал обращать ко Христу, учить основам веры. А уже потом дети, возвращаясь к себе домой, стали учить основам веры своих родителей. Дети стали проповедовать Христа в доме своих отцов и матерей. Вот так поступил святой Леонтий.
И Церковь с первых лет своего существования была прежде всего Церковью юношей и дев, Церковью молодежи. Я вспоминал на днях в одной из последних передач о книге, которую недавно получил от отца Даниэля Анжа. Даниэль Анж во Франции только и живет, что среди молодежи. Вся его паства – это мальчики и девочки от 14 до 25 лет. Потом они вырастают, разбредаются по другим приходам, но раннюю юность они проводят вокруг отца Даниэля. И это удивительно важно для Церкви, когда у Церкви есть своя молодежь, потому что в этом залог ее жизнеспособности – в тех юношах и девах, которые хвалят имя Господне.
Дальше звучит 149-й псалом: «Воспойте Господу новую песнь, хваление Его в Церкви преподобных»[14]. И последний, 150-й: «Всякое дыхание да хвалит Господа» – да хвалит Господа всё, что дышит. И затем поются стихиры, которые присоединяются к этим трем псалмам.
Спеты стихиры, последняя из них посвящена Матери Божией: «Преблагословенна еси, Богородице Дево, Воплощшим бо ся из Тебе ад пленися, Адам воззвася, клятва потребися». И после того как спета эта стихира, священник возглашает: «Слава Тебе, показавшему нам свет!» Это значит, что наступает заря. Потому что вы помните все, что в древности утреня совершалась перед рассветом, перед восходом солнца. Слова священника «Слава Тебе, показавшему нам свет!» говорят о том, что уже пора расходиться, заря. Молитва кончается, и в заключение богослужения звучит Великое славословие: «Слава в вышних Богу, и на земли мир в человецех благоволения».
Здесь очень важно, что слово «благоволение» в древнейших рукописях Евангелия (а я надеюсь, что все вы помните, что это песнь, с которой ангелы обращаются к пастухам в окрестностях Вифлеема в самую ночь Рождества Христова) стоит в родительном падеже. Поэтому песнь эта звучит: «в человецех благоволения», а благоволение (εὐδοκία) – это любовь Божья, то есть «в людях, которых любит Господь». Итак, слова этой песни таковы: Слава Богу в вышних и на земле, и мир в людях, которых любит Господь. Вот что значат на самом деле эти славянские слова. Мир в наших сердцах – это отражение той славы, которой сияет Бог: и на небе, и на земле. Слава принадлежит Богу, славой сияет Господь, и отражением этой славы Его является тот мир, который царит в сердцах наших, в сердцах тех людей, которых Он, Господь, так любит.
И дальше песнь хвалебная, Великое славословие продолжается: «Хвалим Тебя и благословим, кланяемся Тебе и славословим Тебя…» Кланяемся, потому что кланяться, поклоняться можно только Богу и никому другому. «…Благодарим Тебя ради великой славы Твоей. Господи, Царю Небесный, Боже, Отче Вседержителю, Господи Сыне Единородный, Иисусе Христе и Святый Душе», – исповедуем мы Святую Троицу в этом гимне. И дальше обращаемся к Сыну Божию, Спасителю нашему: «Господи Боже, Агнче Божий, Сыне Отечь, вземляй (берущий на Себя) грех мира, помилуй нас. Берущий на Себя мира грехи, прими молитву нашу. Ты, Сидящий одесную Отца, помилуй нас. Ибо Ты Один Свят; Ты Один Господь, Иисус Христос, во славу Бога Отца, аминь». И дальше: «Сподоби, Господи, ныне сохраниться нам без греха. Благословен еси, Господи (звучит стих 118-го псалма. – Г.Ч.), научи мя оправданием Твоим». Трижды он повторяется, и затем мы обращаемся к Богу, пожалуй, с единственным содержащимся в славословии прошением: «Научи меня творить волю Твою, ибо Ты Бог мой».
Кончается утреня. В храме тушится освещение и читается первый час, в древности – первый после восхода солнца. Ну а теперь он звучит по вечерам, в конце всенощного бдения. Первый час начинается с пятого псалма. «Глаголы моя внуши, Господи (подскажи, Господи, мне те слова, которые я должен сказать Тебе. – Г.Ч.)… Ты Бог, Который не хочет беззакония». В следующем псалме первого часа Бог предстает перед нами на фоне истории. Мы восклицаем: «Яко тысяща лет пред очима Твоима, яко день вчерашний, иже мимоиде, и стража нощная». Бог на фоне истории… Проходят тысячелетия, как день вчерашний, перед Богом.
Почитаемый русским православным народом святитель Николай на Первом вселенском соборе ударил еретика Ария. Может, за то его и любит русский народ, что он боролся за чистоту веры православной. Как вы думаете, справедливо он поступил или нужно было быть терпимым к этому еретику?
Да, я с удовольствием отвечу на ваш вопрос. Дело в том, что из истории мы знаем: святитель Николай, епископ города Миры в Ликии, в Первом вселенском соборе не участвовал, и поэтому он просто не мог ударить Ария по щеке на Первом вселенском соборе. Святитель Николай не был среди его участников, и то, что написано в позднем его житии, – всего лишь легенда, этой истории нет в ранних житиях святителя Николая.
Действительно, святителя Николая очень любит наш народ. Но из жизни святителя мы с вами знаем, увы, только один факт. Однажды, зная, что один из жителей его города собрался трёх своих дочек, для того чтобы решить свои денежные проблемы, отправить «на панель», – взял и «таяся узельцы три злата подал еси» этому человеку – опустил в окошко его дома три узелка с золотом. Святитель, видно, был человеком состоятельным и как епископ был человеком скромным, золото это ему было не нужно. И вот он взял, положил золото в три мешочка, опустил в окошко этому человеку в качестве приданого для его дочек и таким образом и обличил дурные намерения своего согражданина, и дал его дочерям приданое, и подтолкнул этого человека к правильному решению семейных вопросов. Спас от греха и его, и дочерей его, проявив ту тайную любовь к людям, которая так украшает христианина.
Вот единственный факт из жизни и пастырских трудов святителя Николая, который мы знаем. Все остальные факты из его жизни сводятся к одному: святитель Николай до боли любил паству, вверенную ему Богом, тщательнейшим образом трудился среди своей паствы и был им добрым отцом. И как бесконечно доброго отца и мы, православные люди на Руси, с глубокой древности почитаем святителя и чудотворца Николая. Например, есть город Зарайск под Москвой, и там святителя Николая так и называют: Никола Зарайский. И попробуйте доказать кому-нибудь из жителей Зарайска, что Никола – не Зарайский, а Мирликийский. Они говорят: «Нет, он наш, он Зарайский», – и многие люди убеждены
