ровесницей, она сидела за этой самой партой с аккуратно заколотыми волосами, в белом платье с кружевным круглым воротничком, ноги под столом скрещены, как подобает леди.
Майк продолжал делать вид, будто меня не существует, – и это при том, что миссис Кэри официально назначала нас партнёрами по лабораторным. Весь урок Майк просидел, практически повернувшись ко мне спиной, и молча выполнял задания, которые вообще-то мы должны были делать вместе.
– Что с вами творится? – спросила Зоя за обедом с полным ртом салата-латука. – Вы так и не помирились?
– Мы не ссорились, – коротко ответила я и откусила от сэндвича. – Мы просто не вместе.
Произнести это оказалось больнее, чем я думала.
Зоя схватила меня за руку.
– Куинн! Почему ты нам не сказала?! Ой, как жалко. А что случилось?
Девочки накинулись на меня, выспрашивая подробности, которых я и сама не знала. Я лишь отмахнулась и продолжила без всякого аппетита жевать свой обед, про себя считая секунды до звонка.
– Расстались вы или нет, но он не перестал на тебя глазеть, – заметила Лекс, покосившись в сторону стола Майка. – Это уже шестой раз – новый рекорд для него!
– Я и забыла, что ты считаешь, – пробормотала я.
– Каждый день! То, что я не говорила об этом, не значит, что я не считаю.
– Так он стал чаще на неё смотреть? – уточнила Зоя. При других обстоятельствах я бы сказала, что не стоит потакать причудам Лекс, должна признаться: мне и самой было любопытно.
Лекс кивнула:
– Определённо. Он как грустный щенок, наблюдающий за тобой из окна.
После такого я не могла не повернуться к Майку. Я сердито смотрела на него, пока он не стушевался и не отвёл взгляд, внезапно страшно заинтересовавшись своим чизбургером.
Девочки так и прыснули:
– Видели, как он перепугался?
– Умора!
Зоя тем временем разломила своё печенье с шоколадной крошкой и большую часть протянула мне. Как хотелось ей обо всём рассказать! Я скучала по ней. Скучала по обычным занятиям и ощущению нормальности. В ушах зазвучали слова Майка: «Ты должна быть как Бэтмен; это ради всеобщего блага». Ну, у Бэтмена ведь был помощник, верно? Пора выяснить, что с происходит с моим помощником. После тренировки я заставлю его со мной поговорить.
Тренировка походила на пытку. Тренер был неумолим, несмотря на жару. До соревнований оставались считаные дни, вдобавок пора было выбирать капитанов на следующий год.
– Сейчас не время расслабляться, леди и джентльмены! Шевелитесь! Ещё раз!
Мы с Джесс опять встали в пару. Все три мои попытки завести дружеский разговор упёрлись в стену холодного отчуждения. «Ну что ж, – подумала я. – Я попыталась». К тому же меня больше волновал Майк. Он ни разу не посмотрел в мою сторону, даже когда мы оказывались рядом на треке. Его отношение словно подпалило мне пятки, и я пробежала так быстро, что побила два своих предыдущих рекорда.
– Так-то лучше, Куинн, – похвалил меня тренер.
Мы закончили на пару минут позже, и я молнией метнулась в раздевалку за сумкой, даже переодеваться не стала – нужно было перехватить Майка, пока он не ушёл.
Я заняла позицию недалеко от мальчишеской раздевалки. У меня не было никакого плана, я действовала наобум. Наконец я увидела Майка – в его дурацкой бейсболке, надвинутой на глаза. Он шёл в компании друзей, и когда я его окликнула, сделал вид, что меня не видит. Но я встала перед ним, загородив проход:
– У тебя проблемы со слухом? Потому что со зрением у тебя явно всё в порядке. Значит, получается, ты можешь пялиться на меня каждый день во время обеда, но поговорить со мной – это ниже твоего достоинства?
– Паркер, успокойся…
– Я спокойна! – закричала я. И продолжила, не обращая внимания на смешки одноклассников: – Ты, – ткнула я ему пальцем в грудь, – ужасный сосед, вот ты кто!
– Давай-ка пройдёмся. – Он приподнял козырёк, чтобы встретиться со мной глазами, и пошёл вверх по склону холма.
Я ещё пару секунд ошеломлённо стояла, глядя ему в затылок, но Майк подождал, пока я его догоню. Наше молчание затянулось до самой Мэйн-стрит. И уже там он спросил:
– Ну как, с тобой уже всё нормально?
– Я-то в порядке, это ты изменился. – Футболка прилипла к моей потной спине, и я начала жалеть, что не переоделась или хотя бы не обтёрлась. И зачем я так спешила! Майк явно не торопился с извинениями.
Он вздохнул:
– Я не изменился. И я вовсе не хотел бросать наше расследование.
Я фыркнула:
– Издеваешься?
– Я получил письмо.
Я притормозила:
– Какое письмо?
– Плохое. С угрозой.
Я ахнула:
– От кого?!
– А то ты не знаешь. – Он нервно поправил лямки рюкзака. – Они, конечно, не подписались, но и так понятно. Я нашёл его после того, как вернулся из библиотеки.
– Что в нём написано?
Майк поджал губы, будто прикидывал, стоит ли отвечать. Затем пробормотал:
– Давай я лучше покажу. – Сняв рюкзак, он расстегнул передний карман, достал двумя пальцами открытку и протянул её мне.
Я прочла вслух:
– «Скажи своей подружке Паркер, чтобы не совала нос куда не следует. Помните, что случилось с Мэри Хов». – Я поёжилась. – «Помните, что случилось с Мэри Хов?» Это ещё что значит?
– Они знают, что мы под них копаем. Наверняка Маршалл рассказал остальным, что видел нас в библиотеке. Как ты не понимаешь – это предупреждение!
Я прошла несколько шагов молча, переваривая информацию и чувствуя на себе взгляд Майка.
– Может, стоит обратиться в полицию? – спросил он с круглыми от беспокойства глазами.
– Я думала об этом, но нам никто не поверит, – пожала плечами я. – Дядя Джек сказал, что папа постоянно пытался привлечь внимание других полицейских к старичкам, но коллеги лишь смеялись над ним. Называли его охотником за привидениями.
Майк недолго помолчал, затем поймал мой взгляд:
– Даже Джек ему не верил?
– Да. Даже Джек. Не говоря уж о том, что старички, по его словам, пожертвовали участку немаленькую сумму. – Я ткнула ему пальцем в грудь. – Твои родители тоже у них в кармане, и моя мама очарована нашими «приветливыми соседями». Понимаешь, что это значит? Мы сами по себе. Мы единственные, кто может во всём разобраться.
– Может, нам стоит остановиться, – предложил он таким упавшим голосом, какого я от него никогда не слышала.
– Но тогда они победят! Нельзя этого допустить! И подумай сам: это письмо – явное доказательство, что они что-то скрывают и не хотят, чтобы мы об этом узнали!
– Паркер, всё очень серьёзно! Мы не знаем, на что они способны!
– Значит, теперь
