Книга Бывшее счастье - Ана Дем

Маленькие чихуа не большие ротвейлеры, можно — надеюсь не убьют за высказывание, — спокойно постелить большую одноразовую пеленку и спокойно сидеть печь пирожки. У меня так мама делает: подарили мелкую шоколадку, так та даже с ней не выходит… Купила лоток кошачий, пелёнки — все, остальное само собой.

— Диана, — смотрю перепуганными глазищами на удивлённо смакующую подругу, — что делать?

— Снимать штаны и бегать, — язвит, вставая со своего места.

— Ма, — сын заглядывает через глазок, — может мне пойти разобраться?

— Так, — машет в его сторону родная крёстная, провожая к себе в комнату. — Ты иди английский делай. Зря что-ли с мамой платим за онлайн обучение?

Правильно, пускай дверь прикроет, наденет наушники и начнёт уже на профессиональном уровне вести диалог с преподавателем, рассказывая о прочтенной на родном языке книге — «Гарри Поттера». Незачем смотреть на малознакомого дядю и ругающихся маму с крёстной.

Или только крестную, успевшую за пару минут надеть любимые туфли лодочки, замшевую куртку. Взмахнув жест — «спокойно, сейчас все разрулим», — вышла на лестничную площадку. Звенящий звук каблучков слышится с подъезда у нас в квартире, негромкое «Пойдём прогуляемся?» — тоже.

Бегу в коридор, аккуратно, словно еле приметная серая мышка, тянусь к дверной ручке. Сжав её в своей ладони, отсчитав от одного до трёх, успокаивая запутанный клубок нервов, надавила вниз. Прохладный поток ветра принёс неприятный запах затхлого подъезда. Неужели люди решились за старое: стали выбрасывать мусор прямо на лестничную площадку, размножая тем самым тараканов и крыс?

От напоминания самой себе про мелких рыжих жуков с длиннющими усиками вздрагиваю. Нет уж, дудки, и так несколько лет подряд травила, приобретая на последние деньги дихлофос, ловушки, таблетки с шприцами, порошок борной кислоты. Давили только так тапками или мухобойкой.

— Диана? — слышится на третьем этаже удивлённый голос Даниила.

— Да-да, собственной персоной. — наглость — второе счастье для Дианы Савеловой. — Не соизволите ответить на мой вопросик: что такой человек, как сам Даниил Устинов, позабыл в панельном домике?

Ступив босыми ногами на бетонный пол подъезда, подойдя ближе к перилам, посмотрела вниз. Перегородившая путь Диана, находясь на третьей ступеньке сверху, наглым образом передразнивала отца Артема. Откинув мешающиеся распущенные локоны на бок, скрестив руки на груди, подружка, в такт придуманной мелодии, постукивала носком от туфли по ступеньке.

Не могу разглядеть его лицо, эмоции. Наклонившись ещё сильнее, почувствовав на низу живота неприятную сдавливающую боль от перегородки, оглядела широченную спину с открытым под рубашкой участком шеи. Для самой себя замечаю еле проглядываемый участок нечто чёрного.

Татуировка? Помню ещё со школьных времена его самую сокровенную мечту — набить во всю спину огромного дракона или тигра, в пасти которого находилась обездвиженная жертва. Отговаривать и молить не совершать такую глупость у меня не получалось, наоборот раззадоривала совершить такой поступок на зло всем. Даже мне.

— Диана, — взъерошив волосы, Даня захотел отодвинуть её и подняться наверх. Не получилось, подруга поднялась на ступень выше, достав из маленького кармашка ключи. — Дай мне увидеться с Варей.

— Зачем? — самый главный для всех нас вопрос слетел с пухлых губ Дианы. — Чтоб навешать итальянские спагетти на её бедные уши? Ой, или живя за границей ты не колесил с двумя своими жёнами, словно шведская семья, по странам?

Замираю, вслушиваюсь в каждый язвительный смешок подруги. От холода пятки начали неприятно зудеть, покрывая всю стопу мелкими красными пятнами. Уф, теперь в наказание придётся стоять в позе цапли, стараясь удерживать равновесие больше тридцати секунд.

— Диана, — рычит её имя Даниил, становясь более раздражительным. — Не трави мне своим ядовитым языком мозг. Дай мне поговорить с Варей!

— Но-но, — хлопают в его грудь ладонями, спуская на несколько ступеней вниз. — По придержи конец, джигит. Такой настрой только усугубит её здоровье и дружеские отношение к тебе.

— Мне не нужны её дружеские отношения, — цедят сквозь зубы, ударяя кулаком в бетонную стенку. Глухой еле различимый звук долетел до моих ушей. — Мне нужна она сама.

— Алло, — Диана щёлкает пред его глазами пальцами, заставляя пробудиться от «гипноза». — Нужна после того, что ты сделал с ней? Ты вообще видел Варю или заходил к ней домой после той самой сценки с блондинкой? Ответ — нет, ты развернулся и ушёл из самой школы вместе с перехваченной за шкирку девчонкой, что посмела заорать о беременности.

Это… правда. В тот день мы ещё отучились с Дианой, бегая, каждый звонок к белому другу — тогда у меня был сильный токсикоз, — мы не видели ни Антона, лучшего друга, ни Даню, ни этой самой девушки. Обескураженные такой вот ситуацией учителя, боясь серьёзных проблем, заставили всех нас остаться в классах и ждать, когда директор вместе с заместителем придут и расскажут о внеплановых проверок всех девушек на состояние невинности.

Было очень шумно, кто-то ругался насчёт такого, кто-то вообще не явился к явившемуся в один из дней гинекологу. Я тоже не попала к нему, как и Диана, ведь мы, собрав за одну ночь свои вещи, документы, уехали на самом первом автобусе к моей бабушке. И как только за такой подвиг родители Дианы голову не оторвали — остаётся загадкой.

— Ты про Кристину? — он назвал имя той самой девушки.

— Я не знаю имя той девицы, — фыркает подруга, тряся перед ним связкой ключей — Но, если ты ее знаешь, то точно с ней шлепался, иначе говоря, на кой черт ей надо было рыдать и орать во все горло: «Я ведь беременна! Беременна, Данечка, любимый мой!»…

Все, не хочу больше ничего слушать. Диана будет давить на него, вырывать клешнями ту самую горькую правду, о которой пыталась забыть все эти пятнадцать лет, он же будет кричать, рычать, отбивать кулаками штукатурку.

Возвращаюсь обратно в квартиру. Стряхнув с ног прилипшую грязь с песком, смотря прямо на пол, включила свет в ванной комнате. Зайдя внутрь, закрывшись на шпингалет, осела на пол. Горькие слезы покатились по щекам, душа выпустила острые шипы, что вцепились в грудную клетку.

Невозможно дышать, хочу набрать полную грудь воздуха, отпустить все переживания тяжёлым грузом на дно разбитых мечтаний. Скидываю с себя отяжелевшую одежду под ноги, перешагнув неровный круг, коснулась взглядом висевшего над стиральной машиной небольшого овального зеркала.

Достаточно светлая кожа, грушевидная форма тела, грудь… второй размер не третий и не четвёртый, тут нечем гордиться, ведь на неё толком не поглядывают, только на нижний участок тела. Это своего рода страдание: ощущать мерзкие вонючие шлепки, неприятные сжимания, после которых на лице появляются синяки от моей сумки.

Забираюсь в