бабой; как раз женский нужник тебе самому и понадобится!.. — коренастый бритт раскатисто загоготал, делая при этом шаг вперёд. И в тот же миг ему в челюсть прилетел мощный крюк Ратибора. Будто неистовым ураганом, громко клацнувшего зубами Калеба сильно отшвырнуло в скопление не успевших расступиться приятелей, опрокинув его телом парочку из них.
«Если понимаешь, что драки не избежать, всегда бей первым! Желательно либо самого здорового у супостатов, либо их атамана! — степенно говаривал в своё время наставник Ростомир, вдалбливая в маленького рыжекудрого топтыжку основы воинского искусства. — Коли тебе удастся застать противника врасплох, неожиданно убаюкав одного из ключевых обормотов ещё до начала, собственно, основной драки, то ента уже полдела!..»
Ратибор отлично впитал в себя уроки опытного мастера. Посему бритты тут же лишились своего заправилы, мгновенно впавшего в беспамятство от доброй плюхи своенравного великана.
— Ну чего, горшкоголовые, кто следующий? Идите уже сюда, собаки! — молодой богатырь, не откладывая в долгий ящик, тут же впечатал свой пудовый кулак в ряху стоявшему теперь ближе всех, заметно растерявшемуся Радеку, явно не ожидавшему такой прыти от огромного чужеземца. «Горшкоголовый» рухнул как подкошенный, не издав при этом ни звука. Если, конечно, не считать за звук хруст сломанной лицевой кости нерасторопного ристальщика.
— Мордуем его! — гневно рявкнул поднявшийся с пола Олдус, чуть ранее упавший от прилетевшего в него тела Калеба, и оставшиеся четверо бриттов, видимо, впечатлившись тем, как Ратибор молниеносно уложил двух их товарищей, уже без гнусных ухмылок и особой уверенности в успехе бросились на рыжегривого воина. Так-то все они были опытными, закалёнными бойцами. По крайней мере, уж точно сами себя причисляли к таковым. Но одно дело забивать скопом одиноких отощавших рабов где-нибудь в тёмном местечке и совсем другое — попробовать завалить могучего русича, для которого подобное противостояние представляло собой всего лишь верный способ развеять скуку.
Тем временем Рилан, подскочив к Ратибору, со всей силы попытался ударить того в моську. Дюжий рус, ловко поймав на лету левой дланью кулак широкоплечего оппонента, дёрнул его на себя, затем шустро сграбастав правой рукой за горло явно не ожидавшего такого манёвра, попавшего в железные тиски бритта. В следующий миг пятки незадачливого драчуна взмыли ввысь, а лицо поднятого в воздух крепыша стало вровень с неласково ощерившейся физиономией русича, в ту же секунду всадившего свой лоб промеж ошарашенных зенок неприятеля. От страшного удара свет в очах Рилана потух ещё до того, как он грузно упал на каменный пол уборной. В сей же момент подбежавший сзади Иттан, обхватив за талию кряжистого ратника, попытался бросить его через себя, но за мгновение до этого прилетевший в мордаху локоть Ратибора сломал нос любителю подкрасться со спины, отправив северянина в кровавое царство сновидений вслед за друзьями.
— Вот дерьмо!.. — прошелестел не без испуга Олдус, судорожно доставая из-за голенища сапога нож и заходя слева на презрительно сплюнувшего в ответ на этот манёвр рыжеволосого гиганта. — Ну ты сам напросился, здоровяк!
— Сейчас разделаем его на отбивные!.. — поддержал соплеменника Монти, также извлекая средних размеров тесак, на этот раз из длинного просторного рукава своей туники, и наступая справа.
— Надо же, а я кумекал по наивности, что оружие вне арены запрещено, — хмыкнул саркастически Ратибор, стараясь не выпускать из виду подкрадывающихся с двух сторон противников.
— Так и есть, — Олдус ядовито хрюкнул, — но для нас сделали исключение!..
— И зря! Так, глядишь, и культю бы целой сохранил… — Ратибор молниеносно сцапал метнувшуюся к его животу кисть с ножом зашедшего слева бритта, после чего резко её сжал и одновременно дёрнул вверх. Один за другим раздался треск ломающихся костей, сопровождающийся глухим перезвоном выпавшего ножа и дикими визгами взвывшего от невыносимой боли неприятеля; его рука оказалась сломана в двух местах. Но рыжебородый витязь на этом не успокоился и, схватившись за раскуроченную кисть врага своей второй дланью, напряг могучие мускулы и прочертил его телом в воздухе широкую дугу, со всей силы засадив туловищем Олдуса по бросившемуся к нему с другого бока Монти. Это было удивительное зрелище; Ратибор фактически использовал тело несчастного Олдуса в качестве своеобразной живой дубинки, легко снеся им последнего, ещё стоявшего на ногах бритта. Удар вышел страшной силы, и вот на полу уборной безмолвно распростёрлись в лужах крови все шесть негодяев, имевших глупость так опрометчиво заявиться по душу несокрушимого рыжего топтыгина. Бой вышел сколь скоротечный, столь и жестокий.
— Вы что творите, охламоны⁈ Договорились же, что без шума!.. — дверь в каморку с нужниками, открывавшаяся наружу, тихонько отворилась, и сквозь образовавшуюся щель в отхожую комнатку просунулась лохматая грива одного из стражников, стоявших сегодня в карауле у входа на третий этаж.
— Без шума не вышло, уж не серчай, рохля! — Ратибор подлетел к двери, сцапал её за ручку и сильно дёрнул на себя, быстро закрывая. Нерасторопный ватажник, не успевший убрать голову, истошно заверещал, ведь ему стало вдруг резко неуютно: зажатая между дверным полотном и косяком, черепушка его была готова расколоться надвое. В обалдевших глазах нерадивого служивого вспыхнули бьющие фонтаном звёздочки, чем-то похожие на яркие снопы искр. — Да не ори ты так!.. — молодой богатырь досадливо поморщился и чуть отпустил дверную створку. — Как звать-то тебя, мздоимец?
— Е-енгиз!.. — чуть ли не рыдая, жалобно возопил непутёвый охранник.
— И почём нынче пройти ночью со второго этажа на третий?
— Не понимаю, о чём ты, рыжий…
— Сейчас поймёшь, — Ратибор снова слегка потянул дверь на себя.
— Ай-яй-яй, по писят серебра с рыла! — по новой горестно заголосил Енгиз. — Писят серебра!..
— Как я разумею, все, кто на посту с тобой, в доле? Сколько вас?
— Так точно, все в доле! Пятеро нас!..
— А ножи теперича с собой пронести почём?
— Чего-чего?.. — зажатый между дверью и стеной смотритель удивлённо вытаращил ошалевшие глаза. — У кого это ножи с собой, у них, что ль?!. — Енгиз в ужасе скосил испуганные очи на отдыхающих на полу уборной бриттов. — Так мы их не обыскивали, так пропустили… Вот гады-то, а! Зачем им ножи⁈ Дикари лживые!.. Договаривались же, что просто отметелят тебя кулаками да дерьмом накормят, чтоб другим неповадно было!..
— Какого ляда тут происходит⁈ — разнёсся за дверью властный рык. Приближающиеся торопливые шаги и следующий за ними громкий топот возвестили о том, что дикие завывания, среди
