здесь-то алмазоискатели не будут его беспокоить. Но Принслоо ошибся. Как-то ночью к нему на ферму пробрался некий Куллинан, уверовавший в то, что ферма стоит на трубке. Он отобрал с поверхности образец, и в нем оказались… алмазы! На другой день Куллинан пришел к Принслоо и с большим трудом, но все же уговорил фермера продать ему ферму. Куллинан купил ее за огромную сумму — 60 тыс. ф. ст. А ферма действительно стояла на трубке эллипсоидальной формы площадью 31,5 га. Ее начали разрабатывать в 1902 г. А в 1905 г. на глубине 9 м в ней был найден величайший алмаз, весом 3106 кар, величиной с кулак. Однажды вечером, сдавая смену, рабочий заметил в стенке карьера что-то блестящее, сверкающее в лучах заходящего солнца, и сообщил об этом в горный надзор. Его представители осторожно извлекли находку. Уникальный алмаз, названный «Куллинан», купило правительство Трансвааля за 150 тыс. ф. ст. и преподнесло его королю Англии Эдуарду VII по случаю его дня рождения.
Впоследствии «Куллинан» разбили в Амстердаме и получили «Куллинан I» (или «Звезда Африки») весом около 530 кар, «Куллинан II» весом около 317 кар и еще 103 мелких алмазика. Общий их вес составил около 1064 кар, т. е. примерно 34 % первоначального веса камня. Остальная часть камня утерялась при огранке. «Звезда Африки» украшает королевский скипетр.
Трубка «Премьер» ежегодно дает около 2,5 млн кар алмазов. С 1902 г. из нее добыто 78 млн кар (15,6 т). Трубка выдала одну четверть всех крупных (крупнее 400 кар) алмазов мира.
Стоимость алмаза зависит от его размера и чистоты: чем чище и крупнее алмаз, тем он дороже. Если в алмазе есть трещины или какие-либо посторонние включения, стоимость его резко падает. Так, чистой воды якутский алмаз «Горняк» весом 45 кар стоит гораздо дороже, чем с желтым нацветом якутский алмаз «Мария» весом 106 кар.
Все алмазы разделяются на две группы — ювелирные, идущие на изготовление бриллиантов, и технические. На изготовление бриллиантов используются крупные и прозрачные камни. Бриллианты вставляются в кольца, в серьги, в браслеты. Раньше ими украшали костюмы, шляпы. Известно, например, что Екатерина II подарила графу Орлову костюм, унизанный бриллиантами. Он оценивался по тем временам в 1 млн р.
Алмазы, непригодные для огранки, используются в технике. Из высокосортных технических алмазов изготовляются алмазные инструменты — буровые коронки (для бурения особенно твердых горных пород), резцы, сверла, волоки (фильеры). Волоки — алмазные пластинки с тончайшими отверстиями, через которые протягиваются проволоки до 1/1000 мм в диаметре. Алмазные пластинки очень долговечны. Один алмазный волок заменяет почти 400 твердосплавных волоков, к тому же скорость изготовления проволоки на алмазном волоке в 2 раза вышел чем на твердосплавном. Вот в чем преимущество алмазных инструментов перед твердосплавными.
Низкосортные технические алмазы, представленные мелкими трещиноватыми камнями, идут на изготовление алмазного порошка. Последний употребляется в камнеобрабатывающей промышленности и при шлифовке бриллиантов.
Утром подумал и решил, что рассказ для Виктора сложен, ему трудно будет меня понять. И я ему сказал: «В общем алмазы — это богатство для вашей страны». А что я еще мог сказать?..
Лагерь посещает врач
Похоронив дочь, в конце июля вернулся грустный Луи. А в начале августа к нам в лагерь пришел врач Евгений Мозговой. Многие рабочие и их жены впервые увидели врача, да к тому же русского, из Москвы. Всем захотелось у него полечиться. И мы были несказанно рады приходу Жени. Теперь наш советский коллектив состоял из четырех человек. К тому же для меня каждый наш врач всегда немного Чехов. И вот к Мозговому народ повалил валом. А поскольку жены рабочих не знали французского языка, я попросил нашего повара Франсуа быть переводчиком у Мозгового. Франсуа был очень доволен, что ему оказали такую честь. Кстати, к этому времени он имел в запасе десятка три русских слов и нередко пытался продемонстрировать свои знания. Так, если какой-нибудь рабочий любил много поговорить, он, улыбаясь, замечал по-русски: «болтун». Рабочих, которые шумели без всякого повода, называл «сумасшедшими».
Вместе с Мозговым к нам в лагерь пришла стройная, с гордой осанкой молодая девушка лет 15, по имени Адель, и расположилась в палатке Марселя Мунзео. На мой вопрос Марсель, немного смущенный, но радостный, сказал: «Месье Базиль, это моя новая жена». Далее Марсель рассказал: «Недавно от меня ушла жена с двумя детишками. Она была недовольна тем, что я долгое время нахожусь в экспедиции. Со мной в экспедицию ехать не захотела. Адель же будет все время со мной».
Своей жизнерадостностью и обаянием Адель произвела на нас приятное впечатление. За ужином в нашей хижине мы пожелали Марселю и его юной подруге семейного счастья.
Середина августа. Почти все рабочие, их жены и дети ушли в деревни на празднование годовщины конголезской революции. Не слышно людского шума. Громко поют птицы. Я еще не слышал таких звонких, разноголосых трелей за все время пребывания в лагере. Как «очумелые» носятся в воздухе маленькие птички — нектарницы. Конголезцы почему-то называют их «колибри». Когда проглядывает солнце, появляются бабочки самых пестрых расцветок и порхают в воздухе. В пасмурную погоду бабочек не видно. Вечерами мы, Потапов, Нишанбаев, Мозговой и я (Дорофеев, установив рацию, отбыл в Пуэнт-Нуар), садимся около хижины и слушаем передачи из Москвы.
Как-то в воскресенье охотники принесли четырех обезьянок, среди которых был совсем крохотный малыш-подранок.
— А нельзя ли его вылечить? — высказал вслух свою мысль Мозговой.
Осмотрев малыша, Женя обнаружил повреждение позвоночника и опустил его на землю. Малыш пополз на передних лапах.
— Вылечить нельзя, — сказал Женя. Тогда один из охотников умертвил обезьянку.
С приходом охотников в лагере стало шумно. Все вышли из хижин посмотреть на трофеи и получить свою долю мяса. Это мясо для рабочих было очень кстати, так как у них кончилась маниока.
Вслед за охотниками вернулись с рыбной ловли женщины. У каждой в корзине лежало десятка по два мелкой рыбешки. Началось приготовление еды. Все обитатели лагеря расселись у костров. Царило всеобщее оживление, раздавались шутки, слышался смех. Играли дети. Четырехлетняя дочь Бернара Гома носила за спиной «младенца» — завернутый в материю кусок бревна, а на голове — пустой котелок. Иногда брала «младенца» на руки и начинала убаюкивать. Позже я видел, как эта девочка ходила с матерью на речку и принесла на голове котелок воды. Потом очищала траву, из которой мать делала циновки.
Под вечер, когда жители лагеря отдыхали, девочка пританцовывала под музыку транзистора. Меня она совсем не боялась и первая протягивала ручонку для приветствия. Наблюдая за поведением малышей, я поражался их самостоятельности. Дочь
